ПреЛЮДИи чувств

Прелюдии Чувств
10 января 2023

Эффект попутчика

Перед самой кассой, Юрий Матвеевич с веселым азартом вдруг махнул рукой, тем самым несколько удивив стоящих в очереди, и про себя решил: «Закуплю-ка я сразу три места в купейном. Авось, повезет, и одно останется пустым».

Всю трудовую жизнь, до самой пенсии, просидел он «бирюком» за баранкой своей фуры, и к одиночеству привык. Думал досидеть старость на даче, ковыряясь в земельке, в тиши и покое, да нет, не получается. Человек полагает, а бог располагает. «В Москву надо ехать, к дочери. Когда ещё сподоблюсь. Годы-то летят словно птицы. А повезет, деньжат в златоглавой подзаработаю. А супруга, возьми, да и откажись в последний момент. С молоду домоседка. На море пару раз с детьми съездила и сказала, что с её здоровьем только и мотаться по городам и весям».

Вокзал встретил его шумной суетой, и гамом. «Того и гляди, уплывут сумки от своего хозяина, ищи потом ветра в поле. А в них много гостинцев, да даров со своего сада. То-то бомжам в радость будут». Пришлось Юрию Матвеевичу сына в провожатые брать. «В первопрестольной всё привозное, турецкое да китайское. Отрава, одним словом. А своё, есть своё. И угораздило же Дашку в эту Москву податься. Сестренка моя подъсуетилась, да и отписала в наследство квартиру. А сама возьми. Да и помри. Сынок поехал туда, и скоренько назад. Нет, говорит, не моё это. А Дашка там, как рыба в воде. Замуж за бизнесмена выскочила, мотается по заграницам. Может зятёк поможет пристроиться на какую работёнку. Жлоб, правда, ещё тот!»-размышлял он ожидая поезда.

Юрий Матвеевич тоже не особо жаловал столицу. Сколько грузов в неё перевез, не сосчитать. А вот жить там, увольте. И сестра предлагала перебраться поближе, как она говорила – к цивилизации. «Нет! Не даром сказано, где родился, там и пригодился. Получится, подзаработаю внучку на лечение, и айда домой. Сына жалко, не живет дома, так же баранку крутит, чтобы дитю деньги на лечение заработать. Надо помочь, пока есть силы».

Юрий Матвееич осторожно постучал в дверь, и заглянул в купе.

-Разрешите? Не помешаю? -задал он вопрос, и тут же понял, что сказал глупость. И слегка покраснел. За столиком сидел спортивного вида мужчина, и смотрел в окно. Он медленно повернулся. По спине у Юрия Матвеевича пробежал легкий холодок. Попутчик смотрел на него пронизывающим взглядом. Его глаза, словно ружейные стволы, смотрели холодно, не мигая, заставляя поеживаться. - У вас же имеется билет в это купе. Зачем спрашиваете? Проходите и располагайтесь. Здесь некому мешать.

- Конечно, конечно! - пробормотал застенчиво обескураженный Юрий Матвеевич. - Тем более, я выкупил это купе.

- Тем лучше. - И попутчик немного помолчав, добавил: - Для вас.- И снова отвернулся к окну.

«Ну, и типчик!» - передернул плечами Юрий Матвеевич. В купе воцарилось долгое молчание. Поезд уже час мерно отсчитывал рельсовые стыки. Молчание затягивалось. Наконец, Юрий Матвеевич не выдержал. Ничего лучшего в голову не пришло, как сказать:- Товарищ! Давайте, что ли знакомиться? Вы всё время молчите, а я чувствую себя неловко. Вас как зовут?

Незнакомец повернулся. В его глазах уже не было того могильного холода. - Зовите меня Станислав. Просто, Станислав. Не надо никакого отчества.

- Вот и замечательно! - Напряжение сразу спало, и он повеселел. - А меня зовут Юрий Матвеевич! Давайте, что ли пропустим по рюмочке - за знакомство! У меня супруга позаботилась, в дорогу покушать собрала: жареная курочка, помидорчики, яйца, все свежее, домашнее!

- Я не пью, - отрезал Станислав.

- А что так?

- В детстве насмотрелся. Отец пил. И профессия не позволяет.- Рублеными фразами проговорил таинственный попутчик.

- Гм, - кашлянул Юрий Матвеевич. - Не позволяет, значит, не позволяет. А я, пожалуй, пропущу рюмаху-другую. Контроль отсутствует, супружница моя дома осталась. Так что, за знакомство дозволено! А ты ешь, Станислав, не стесняйся. Ничего, что я тебя на «ты»?

- Ради бога. Я вам в сыновья гожусь.

Станислав на глазах терял суровость. Взгляд его стал мягче, человечнее. - А впрочем, какая специальность? Нет у меня больше специальности. Так что, наливайте, Юрий Матвеевич.

- Ну, вот! Совсем другой коленкор! Значит, зови меня просто Матвеич. - Ну, давай чокнемся! Матвеич опрокинул в рот содержимое стопки, аппетитно захрустев свежим, домашним огурцом. Станислав выпил медленно, как будто пробовал вкус и крепость напитка. Слегка поморщился, и отломил кусочек мяса от курицы. - Вкусно! - привычно, коротко констатировал он. Давно не ел домашней пищи.

Юрий Матвеевич не был большим поклонником «зелёного змия», работа обязывала. Разве, что так, по случаю. А здесь, в уюте купе, да под мерный, убаюкивающий стук колес, обстановка просто обязывала. Он порозовел, мир засиял всеми цветами радуги. Слова и мысли, скопившиеся в нем за долгие годы вынужденного молчания, неудержимо рвались наружу. - А я вот в Москву к дочке решил наведаться. Да деньжат подзаработать маленько. Внучок у меня менингитом болел. Пока работал, помогал, на лечение хватало. Теперь на реабилитацию деньги нужны, а на пенсию не разгуляешься. Вот и думаю, зятек с работой поможет. Бизнесмен он крутой.

Станислав слушал не перебивая. С затаённой жалостью посматривая на изрядно замотанного бытом старика.

- Знаешь, отец, не стоит тебе этого делать. В твоём возрасте Москва не для тебя. Туда едут молодые, жадные и голодные волки, готовые на всё. И вцепиться зубами в жизнь удаётся далеко не всем. А тебя не глядя столкнут на обочину, и дай бог тебе вернуться домой живым и здоровым. Поверь. Я хорошо знаю, что такое Москва. Я сказал всё. Решать тебе. - Станислав снова замолчал. К налитому стакану он больше не притронулся.

Юрий Матвеевич был немного обескуражен. Почесал затылок, покрутил в руке не выпитый стакан. - А куда ты едешь, Станислав, если не секрет, конечно? Никак тоже в первопрестольную на заработки?

- Моих заработков мне хватит на две жизни. – Тихо выговорил Станислав. На Соловки еду.

Юрий Матвеевич удивленно выгнул брови. – И чего ты там забыл? Путешественник что ли? Или монах?

- Что-то вроде того. От себя бегу, грехи замаливать.

- Да, что ж ты всё загадками да загадками? Чего ж я из тебя клещами слова тяну? Не хочешь говорить- молчи. А я книженцию читать буду, -возмутился Юрий Матвеевич. -Я к нему по- человечески, а он как бука! Тяготит чего, так выскажись! Я человек в возрасте, много повидавший, пойму, да и душу облегчишь. Вижу ведь, не всё гладко у тебя!

Станислав, крутивший пальцами стакан, неожиданно поднес его к губам, и залпом выпил. - Зачем тебе, Матвеич, лезть в эту грязь? Меньше знаешь, лучше спишь. Ну, коль хочешь, слушай. Да и мне уже все равно. Что было – в прошлом. Военный я. Бывший, конечно. Училище закончил. Стрелок я отменный. Без хвастовства говорю. - Рубил короткими фразами Станислав, приученный жизнью держать рот на замке. – Повоевал «всласть». Много на счету загубленных душ. Служил инструктором в школе снайперов. А потом - конфликт на службе, и стал я для родины лишним. Вытолкали в запас чуть ли не взашей. Теперь на Соловки. В монастырь. Грехи замаливать.

- А как же семья??

- А нет семьи. Не положена снайперу семья. Ничего не положено. И не пью потому, что не положено. - Станислав заметно опьянел. Напряженная, как струна нервная система, видимо дала сбой, и его «понесло». – Была, конечно, подруга. И сын от неё есть. Обеспечил я их по-полной. Да не выдержала она. Ушла к другому. И стал я, Матвеич, охотником. «Санитаром леса». Больную и бешеную дичь отстреливал. Отстреливал качественно, наверняка. Платили за работу хорошо. Деньги жертвовал на детдома и храмы. Зачем они мне? Матвеич, а ты в Бога веришь?

-Да по молодости как-то не задумывался. А внучок заболел, и обратился я к нему. Помогло. Выздоравливать стал мальчишка.

- А я вот тоже хочу обратиться к Богу лицом, да грехи не пускают.

- Да что за грехи-то, белок стрелять или волков?

- Нет, Матвеич. Стрелял я шакалов. Двуногих.

Юрий Матвеевич похолодел. – «Киллер! Как же я сразу не догадался ! Вот ведь угораздило, с кем в одном купе ехать!»

Станислав заметил замешательство попутчика. - Чего испугался, Матвеич? Понял, о чем я? Говорил же, ни к чему тебе лишние знания. Успокойся. Видел ты меня первый и последний раз. А мне захотелось хоть немного облегчить душу. Есть такое понятие – «эффект попутчика». Поздно уже. Давай ложиться. И забудь всё.

Юрий Матвеевич долго не мог заснуть, ворочался. Несколько раз порывался сказать в утешение Станиславу что нибудь хорошее, но ничего умного в голову не приходило. Мысли путались. Жалко ему было этого заблудившегося на жизненных перекрестках одинокого, отверженного человека. Под утро Юрий Матвеевич уснул тяжелым сном.

Проснулся он, когда поезд подъезжал к Москве. В купе никого не было. «Наверное, в туалет пошел Стас». Но Станислав всё не появлялся. В купе постучала проводница. – Собирайтесь! Москва скоро!

- А где мой попутчик? – Спросил Юрий Матвеевич.

- Ночью вышел на станции, сказал, обстоятельства переменились. Велел передать вам, чтоб не поминали лихом.

«Вот чудак же человек! Побоялся, что ли?» - подумал Юрий Матвеевич. Он открыл чемодан, чтобы уложить вещи, и увидел плотно свернутый пакет. Внутри лежали плотно прижатые друг к другу четыре пачки долларовых купюр и записка: «Матвеич! Прости. Не побрезгуй. Это на лечение внука», и подпись: «Раб Божий Станислав».