ПРИКОСНОВЕНИЕ ДУШИ

Прикосновение Души
25 февраля 2022

Даурский полярник из песни Высоцкого. История хирурга Рогозова, который вырезал сам себе аппендицит.

Эту историю о забайкальце, который на антарктической станции сам себе вырезал аппендицит, мы уже публиковали несколько лет назад. Но она настолько потрясающая, что её стоит вспомнить в главный мужской праздник страны.

«Пока вы здесь в ванночке с кафелем
Моетесь, нежитесь, греетесь,
Он в холоде сам себе скальпелем
Там вырезает аппендикс.
Он слышит движенье каждое
И видит, как прыгает сердце.
Эх, жаль, не придётся вам, граждане,
В зеркало так посмотреться.»

Судьба не обещала простому забайкальскому мальчику Лёне Рогозову ничего выдающегося, если не считать того факта, что родился он в стране, народ которой решил сказку сделать былью.

Приграничная, глухая окраина Читинской области, простая семья из пяти человек, небогатое хозяйство. Однако Лёня всё-таки сумел прогреметь на весь мир, стать героем песни Высоцкого и автором поступка, до сих пор обсуждаемого в разных частях Света. Полярник Рогозов сам себе удалил аппендицит. Не ради эксперимента, а ради самой жизни, ради того, чтобы не подвести группу советских исследователей, зимующих на только что созданной станции Новолазаревской.

Эта история началась на станции Даурия тогда ещё огромного Борзинского района на юго-востоке Читинской области.
В марте 1934 года в семье шофёра Ивана Прохоровича Рогозова и доярки Евдокии Емельяновны появился третий ребёнок, назвали Лёней. Тогда, в середине 30-х, семья Рогозовых не нашла общего языка с районными представителями партии и вынуждена была поскитаться — сначала в Алма-Ату, затем — в Минусинск, где забайкальцев застала война. Отец погиб на передовой, мать и дети, как и вся страна, работали для себя и для фронта.

После войны Лёня закончил семилетку и попробовал было выучиться горному делу, но профессией горняка не проникся. Отслужил в армии, а сразу после — в Ленинград, проведать старшего брата. Петров град пленил и не отпустил молодого человека, в 1953-м Рогозов подал документы Педиатрический мединститут и открыл себя в медицине.
Через 6 лет скуластый, широко улыбающийся, подтянутый выпускник уверенно смотрел в будущее, поступая в хирургическую клиническую ординатуру. В это же время он узнал о наборе в Шестую антарктическую экспедицию и, чем чёрт не шутит, подал документы на прохождение комиссии.

Пятого ноября 1960 года дизель-электроход «Обь» с Леонидом на борту вышел из Ленинграда и взял курс на Антарктику.

За три месяца до этого, 3 августа, в районе станции Мирный разбушевался сильнейший ураган со скоростью ветра до 56 метров в секунду. В доме агрометеорологического отряда возник пожар, погибли руководитель отряда Оскар Кричак, синоптик Анатолий Белюликов, аэрологи Игорь Попов, Василий Самушков, Александр Смирнов, метеоролог Алексей Дергач, аэролог из ЧСР Костка Олдржих, метеоролог из ГДР Ганс Христиан Попп.

Шестой антарктической экспедиции предстояло восстановить повреждённые объекты в Мирном, а также устроить новую станцию взамен проблемной, постоянно заносимой снегом станции Лазарев — построить четыре дома по 60 квадратных метров каждый, несколько научных павильонов, складских и хозяйственных помещений.

Тридцать шесть дней морского пути. Поиски места для новой станции — его нашли в 80 километрах от побережья, в оазисе Шимахера. И новые испытания.

В ночь на 13 января 1961 года с одного из соседних ледников прорвалась талая вода, угрожающая затопить стройплощадку. Весь состав станции был вынужден бросить силы на то, чтобы за одну ночь сделать под отведение воды рукотворное русло. Поток воды шириной 15 метров был отведён от стройплощадки, а её границы укреплены плотиной. Наравне со всеми трудился и медик Леонид Рогозов.

К 18 февраля строительство было закончено, и получившая имя Новолазаревская включилась в работу действующих арктических научно-исследовательских станций. Тринадцати полярникам предстояла первая зимовка на ней.

О П Е Р А Ц И Я

Двадцать девятого апреля единственный медик в составе персонала Новолазаревской — Леонид Рогозов — начал испытывать слабость, тошноту и боли в подвздошной области. Резко стала подниматься температура. Приём антибиотиков не дал положительного эффекта и Рогозов, диагностировав у себя острый аппендицит, решился на полостную операцию. Добраться быстро до побережья возможности не было, а каждый час в условиях постоянно ухудшающегося состояния был бесценен. Команда Новолазаревской рисковала потерять единственного квалифицированного врача, товарища.

Метеоролог Александр Артемьев, механик Зиновий Теплинский и начальник станции Владислав Гербович прошли инструктаж для ассистирования в операции. Хирургом Рогозов назначил себя.

В ночь на 1 мая Леонид Рогозов устроился на кушетке в окружении инструментов и ввёл себе раствор новокаина, после чего сделал первый 12-сантиметровый надрез живота. Ассистенты помогали направлять свет и держали зеркало, с помощью которого предстояло нащупать воспалённый аппендикс.

Как писал потом Рогозов в «Информационном бюллетене Советской антарктической экспедиции», через полчаса после начала операции развились общая слабость, головокружение, появилась необходимость делать короткие, но частые паузы для отдыха.

«Я не позволял себе думать ни о чём, кроме дела. В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию — я дал ему шприц и показал, как это делается. Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного.

Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось в основном на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: я наношу себе всё больше ран и не замечаю их. Я становился слабее и слабее, сердце начинало сбоить. Каждые 4-5 минут я останавливаюсь отдохнуть на 20-25 секунд. Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжёлой стадии удаления аппендикса я пал духом: моё сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь всё, что оставалось, — это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!»

Из дневника экспедиции:
«30 апреля. В ночь на 1 мая на станции Новолазаревской произведена уникальная хирургическая операция.
Врач станции Л. И. Рогозов успешно произвел сам себе операцию по поводу острого аппендицита.
Во время операции ассистировали сотрудники станции 3. М. Теплинский и А. Н. Артемьев».

Восстановился Леонид Рогозов быстро. Через неделю были сняты швы, и полярник скоро влился в общую работу. Первый состав экспедиции Новолазаревской станции благополучно перезимовал, выполнил поставленные задачи и в мае 1962 года вернулся в Ленинград со знаменитостью на борту. О подвиге Рогозова писали научные и совсем ненаучные газеты и журналы, со всех концов света шли сотни писем, Ленинградский музей Арктики и Антарктики посвятил полярнику часть экспозиции, а Владимир Высоцкий — песню. Сам же Леонид Иванович среди особо отличившихся участников комплексных антарктических экспедиций Советского Союза был награждён орденом Трудового Красного Знамени. После экспедиции он отучился в ординатуре и всю жизнь, вплоть до 2000 года, проработал хирургом в Ленинграде. На пороге нового века герой-полярник скончался... в результате осложнений от операции по поводу рака лёгкого.

Вторая волна популярности подвига Рогозова пришлась уже на эпоху Всемирной паутины. Фотографии с той самой ночной операции продолжают тиражироваться в интернете, вызывая удивление и восхищение совсем другого поколения людей. Забайкальцы же, к сожалению, позабыли о том, что знаменитый полярник — наш земляк. А надо бы помнить.

«Свою же он видит изнанку,
Ему не приходится брезговать,
И думает: «Мать его за ногу!
Эх, только б, что надо, отрезать!»

До цели все ближе и ближе,
Хоть боль бы утихла для виду.
Ой, легче отрезать по грыже
Всем, кто покорял Антарктиду.

Он больно бы стукнул по темечку
Того, кто торгует и знает,
Что зернышки, косточки, семечки
Слепую кишку засоряют.
Рискуя собой поминутно,
Вслепую — не так это просто -
Отрезал себе абсолютно
Больной и ненужный отросток.

Вы водочку здесь буздыряете
Большими-большими глотками,
А он себя шьет, понимаете,
Большими-большими стежками.

Герой он! Теперь же смекайте-ка,
Нигде ведь не могут так больше.
Чего нам Антарктика с Арктикой!
Чего нам Албания с Польшей!