ПРИКОСНОВЕНИЕ ДУШИ

Прикосновение Души
14 января 2022

Раневская и Неелова

— Марина, деточка, — говорила она Нееловой, с которой часто виделась и которую любила, — снимите шапочку!

— Это мои волосы.

— Боже мой! Такое количество волос и такое маленькое личико. Как воробьиный пупик. И, деточка, открывайте лоб, таким лбом надо гордиться.

Они каждый раз играли в какую-то игру, которую почти всегда предваряло «неузнавание». Полностью пройдя по телефону обряд «опознания», Неелова по приглашению приехала в Большой Палашевский, предварительно сказав, что скоро будет. Фаина Георгиевна в халате сидела в кресле. На коленях у нее стоял таз с горой лекарств, которые она принимала. Марина открыла дверь.

— Господи, кто это?

— Марина.

— Какая Марина?

— Неелова.

— Неелова? Деточка моя! О, боже мой! Приехала. Деточка моя приехала, моя внучечка приехала! Я так рада. Я буквально оху…аю.

Она употребляла слова не часто, к месту, без пошлости и совершенно точно рассчитывая эффект.

А драматургию общения любила и создавала ее мастерски.

<...>

Они играли всякий раз. То с южным говором просила Неелову погадать, «чи выйдет она взамуж хоть один раз», то, выпив по наперстку, пела «Шумел камыш», как городской романс (она и Камбурову научила его петь по-своему — грамотно).

Раневская и Неелова не были подругами — слишком велика была разница в возрасте, в способе жизни и в восприятии мира, но слово «внученька» многое объясняет.

В последний день их общения, позвонив Нине Станиславовне Сухотской (самой близкой подруге Фаины Георгиевны со времен немой «Пышки»), которая не отходила от нее в больнице, Марина спросила, когда можно навестить Раневскую в больнице.

Палата была на троих. Над Фаиной Георгиевной висела перекладина, чтобы легче было приподниматься. Вторая соседка спала. Третья сидела на кровати в наряде, который и в театре показался бы неправдоподобным. На ней был чепчик грудного ребенка и черный мужской пиджак огромного размера.

А рядом Раневская в здравом уме и полной памяти. Они провели в общении, только изредка Марина выходила в коридор поплакать.

— Не плачьте, деточка, все будет хорошо. Что вы репетируете?

— «Кто боится Вирджинии Вульф?»

— Как хорошо, что где-то репетируют хорошие пьесы, — она пожала руку крепко. — Вы играете сегодня?

— Да.

Она приподнялась и помахала рукой:

— Храни вас Господь, деточка!

Позже, в тот же день, по дороге в операционную она рассказывала анекдоты, развлекая врачей. Потом вздохнула… и ушла.

А Неелова вечером играла спектакль, с которого началось их знакомство, — «Спешите делать добро!».