ПРИКОСНОВЕНИЕ ДУШИ

Прикосновение Души
7 января 2022

Тяготы домохозяйства. Часть 6

Всю ночь Паша не мог сомкнуть глаз. Зверобой Набекрень зарядил такой бодростью, что веки выворачивались наружу, а сердцебиение подкидывало над кроватью. Мир вокруг буквально остановился. Минуты превратились в годы; муха, которая летала по комнате, бесила своей медлительностью. Паша полночи бегал за ней и подгонял тапком.

Он ждал, выбивая зубами барабанную дробь, пока зазвонит будильник и, не дотерпев последнюю минуту, разбудил жену.

— Я тут договор подготовил, — положил он на кровать три килограмма макулатуры, исписанные мелким почерком.

— Когда ты успел столько написать? — удивилась Катя, листая страницы.

— Не спалось, — сгрыз все свои ногти Паша и уже хотел было приступить к ногтям супруги, но вовремя опомнился.

Катя оценила красиво оформленный титульный лист, пробежалась по оглавлению, состоящему из трёх листов, оценила цифру «2000», которая соответствовала количеству выдвигаемых домработнице условий, и посмотрела в горящие в ожидании глаза мужа.

— Ты бы так у себя на работе старался.

— Подпиши внизу. А ещё — мой экземпляр и Набекрень, — он кинул на кровать ещё две стопки явно не ксерокопированных листов.

— Ты сдурел? Я не буду это подписывать! Она остаётся безо всяких условий.

— Ещё вчера ты угрожала любому, кто помешает тебе её уволить.

— Вчера, благодаря её крючку для вязания, я уволила целый отдел юристов, которые в месяц сжирали годовой бюджет местной радиостанции. Повторяю, она остаётся.

— Она опасна!

— И чем же?

— Она…она… — Паша замялся.

Снизу послышался голос Набекрень:

— Павел, мы вас ждём на пробежку! Если поторопитесь, успеем заскочить на спортплощадку!

Мужчина всхлипнул и упал на колени перед женой.

— Умоляю, давай её уволим, — взмолился он.

— Нет. Давай беги, а то на спортплощадку не успеешь.

— А если я докажу, что она опасна, ты подпишешь договор?

— Да. Но тебе придётся постараться. Сегодня, кстати, к нам на ужин придёт наш новый заказчик с женой. Они любят мясо, и мы устроим шашлыки на заднем, точнее, — она вспомнила про перестановку дома, — на переднем дворе. Будь дома в шесть, не опаздывай.

Паша кивнул, а затем начал спускаться вниз.

— А после брусьев папа научит тебя делать выход силой, — донёсся до него голос Набекрень, которая разговаривала с Платоном.

От этих слов у Паши вдруг резко понизилось давление. Нога подвернулась, хрустнула, тело резко подалось вперёд. Паше было больно, но он не был расстроен — наоборот. Мужчина летел с лестницы, испытывая благодарность и счастье, принимая удары ступеней как поглаживания судьбы. Когда он достиг пола и распластался на нём, из глаз полились слёзы, но это были слёзы счастья.

— Папа! — вскрикнул Платон, — тебе больно?

— Очень, — искренне ответил Паша, улыбаясь, — кажется, я сломал ногу.

Набекрень преодолела расстояние от прихожей до лестницы в один шаг, а их разделяла гостиная.

— Не двигайтесь! — скомандовала женщина и схватила Пашу за ногу.

— Ничего страшного, всего лишь плоскостопие, — она слегка надавила, и Паша взвизгнул. Плоскостопие было вылечено.

— Это не та нога, — плакал исцелённый Павел.

— Прошу прощения, зато теперь можно в армию, — отшутилась Набекрень и нежно взяла другую ногу.

— Мне нужно в больницу, — пыхтел мужчина, — на рентген.

— У меня глаз как рентген. Это всего лишь вывих, позвольте, я вправлю, пока не опухло, — сказала Набекрень уже после того, как провела операцию в походных условиях.

Павел был в срочном порядке госпитализирован на диван. Там ему наложили холодный как сердце Арктики компресс, который Набекрень достала из чемодана, а в руку вложили горячий чай с бальзамом — для поддержания баланса температуры в теле.

На шум спустилась Катя.

— Что случилось?

— Я травмировался… Теперь придётся весь день, а может, и неделю провести дома, восстанавливаться, — словно на смертном одре выл Паша.

— А кто отвезёт Платона в школу?

— За мной Лёшка заедет с папой, — успокоил мать Платон и рассказал о своём новом друге, принудительно приобретённом вчера в кабинете психолога.

После пробежки и завтрака за Платоном действительно заехали. Катя отправилась на работу, а Ольга Прокофьевна пошла за стройматериалами для возведения беседки во дворе.

Убедившись в своём полном одиночестве, Павел поднялся с дивана и хотел было захромать в комнату Набекрень, но в этом не было смысла — нога не болела. А после избавления от плоскостопия он почувствовал, как шаг стал легче.

Он собирался порыться в личных вещах домработницы, найти компрометирующие доказательства: наркотики, которые она добавляет в щи, оружие, поддельные документы, да хоть накладные усы и бороду, если это поможет надавить на Катю. Мужчина в семейных трусах чувствовал себя настоящим Шерлоком Холмсом.

Дверь в гостевую комнату отсутствовала, вместо неё вход преграждал сделанный на заказ, специально под габариты Набекрень, аккордеон. Его меха были разжаты и занимали собой весь полутораметровый в ширину проём. Перепрыгнуть инструмент тоже не представлялось возможным.

«Шерлок Холмс» кряхтел, потел и плакал, но как ни старался, так и не смог сыграть ни одной ноты. Крепость женщины была неприступна. Паша уже было решил сдаться, но увидел беспризорный чемодан Прокофьевны, который заманчиво блестел простым хромированными защёлками, освещая таким образом половину комнаты.

Замка не было. Мужчина потянул за механизмы, но те не поддавались. Тогда он упёрся в чемодан ногой и потянул изо всех сил. Раздался глухой щелчок. У Паши вышли суставы из указательных пальцев обеих рук. Это утро было крайне травматичным. От злости он пнул чемодан, который даже не шелохнулся, зато нога испытала такую жуткую боль, словно столкнулась с бетонным блоком, а внутри чемодана что-то булькнуло.

Паша вспомнил, что в гараже есть лом. Вчера Набекрень выбивала им ковры и ругалась, что в магазинах больше нет нормального инструмента для уборки, а её выбивалка сломана. Мужчина и лом были в одной весовой категории. Паша вспомнил, как Набекрень держала железку в одной руке и его стало подташнивать.

Кое-как вставив прут в замок, он повис на нём и начал пружинить. Пару раз достигнув головой потолка, Паша услышал заветный щелчок. Калёный конец лома лопнул, а остальная его часть придавила мужчину своим холодным бесчувственным телом.

Сдаваться было стыдно, но необходимо. Долго копаясь в своей записной книжке, Паша обнаружил номер одного частного детектива, который не раз помогал его фирме банкротить своих конкурентов десять лет назад. Мужчина смог бы найти грязь под ногтями королевы Великобритании, если клиент готов платить.

Детектив по фамилии Кац долго зевал в трубку и просил Павла перестать пудрить ему мозг. Для человека с его послужным списком подобные предложения казались оскорблением. Но Паша был настойчив и сразу перевёл аванс. После этого детектив пообещал, что разложит на атомы домохозяйку ещё до ужина. Он приехал через час, немного возбужденный, и первым делом попросил бокал виски.

Паша дал ему свой остывший чай с бальзамом, а сам сел в кресло.

— Ух… Забористый у вас чаёк, — прохрипел Кац, — представляешь, еду сейчас к вам, а по дороге идёт женщина и на тележке тащит за собой целый куб досок.

— Это она, — прошептал Паша.

— Ого, — почесал подбородок детектив, — с такой лучше в прямой бой не вступать. Дальше он начал доклад о ходе расследования. — В общем Яндекс и Google про неё ничего не знают. Я просмотрел её досье в полиции. Никаких приводов не было, так что тут всё чисто. Думаю, самое время порыться в грязном белье.

В голове у Паши никак не вязались такие понятия как грязное бельё и Набекрень, но детектив на то и детектив, чтобы искать то, чего не видит простой обыватель.

С улицы стали доноситься мощные удары. Такие, что желудки у обоих мужчин подпрыгивали.

— У вас там сваи, что ли, забивают? — поинтересовался Кац.

Паша выглянул в окно.

— Это Набекрень столбы под беседку заколачивает. У нас сегодня шашлыки, лучше бы тебе поторопиться.

Кац вскрыл чемодан не без труда. Паша тем временем стоял на шухере.

— Ну что там? Нашёл что-нибудь? — спрашивал он каждые десять минут, вытирая потный лоб занавеской.

— В процессе, — слышалось откуда-то издалека, словно из-под земли.

Щёлкнул замок, из прихожей донеслись голоса Кати и Платона.

— Мы дома!

«Чёрт-чёрт-чёрт! Что же делать?!» — Паша оторвался от окна, за которым Набекрень уже сваривала мангал, и бросился, чтобы предупредить Каца о сворачивании операции.

— Паш, ты же говорил, что травмировался, — растерянно спросила Катя мужа, который передвигался по дому бегом.

— Дык, это… алтайский бальзам Ольги Прокофьевны помог, — улыбался нервно мужчина.

— Интересно, а в бак его можно заливать? — задумчиво произнесла Катя.

В этот момент открылась дверь, и в дом вошла Набекрень. У неё на голове сидела приподнятая сварочная маска.

— Ой, а я не знала, что все уже дома. Я почти закончила, осталось только…— она вдруг замолчала и начала принюхиваться.

Ноздри Ольги Прокофьевны, казалось, могли засосать целый район.

— Вы чувствуете? — спросила Набекрень.

— Нет, — удивленно ответили в один голос хозяева.

— Крысами пахнет, — задумчиво ответила домработница, — ещё утром не пахло.

Паша проглотил комок в горле. Он ждал неминуемого разоблачения. Всё семейство, включая Набекрень, вошло в гостиную, но Каца там не оказалось. Лишь пара его ботинок стояла возле чемодана. Паша незаметно затолкал их под диван.

— Здесь ещё сильней пахнет, — Прокофьевна точно пёс-ищейка обнюхивала каждый угол и уже хотела залезть под диван, но тут, на радость Паше раздался звонок в дверь.

Набекрень прекратила поиски забредшего в дом незваного «грызуна» и поспешила открыть дверь. Катя последовала за ней.

Паша тем временем спросил у тишины:

— Эй, Кац, ты где?

— Я тут, — послышалось из чемодана.

— Как ты туда забрался?

— Шутишь? Да тут можно слона разместить.

— Тебе нужно выбираться и валить.

— Сейчас, погоди, я тут консервированные персики нашёл, — чавкал Кац, — не оторваться.

— Вот, познакомьтесь, этой мой муж Павел, — послышался голос Кати, и Паша тотчас обернулся.

Перед ним стоял крупный мужчина в дорогом костюме, от которого несло деньгами и властью.

— Артур, — представился мужчина и пожал потную ладонь Павла.

— А это моя жена Ксения, — подозвал мужчина молодую особу.

У Паши намечался сердечный приступ. Перед ним стояла та самая девица, которая вчера разговаривала с его спиной. Сзади улыбалась Катя, а дальше и выше всех стояла Ольга Прокофьевна. Её суровый взгляд, казалось, мог открыть врата в преисподнюю.

Тяготы домохозяйства. Часть 7

Павел переводил взгляд с Ксении на Ольгу Прокофьевну, затем — на Артура, а потом заходил на следующий круг и так в течение нескольких минут. Знакомство затянулось. Мужчина забыл родной язык, зато вспомнил, где лежит его загранпаспорт.

Кхм, прервал тишину Артур.

Простите, залепетала Катя, Паша сегодня с утра немного ушибся, упал с лестницы.

Бывает, Артур напыщенно повёл плечами, я как-то упал во время восхождения на Эверест. Мы на вершине договор подписывали с инвестором. Поскользнулся и летел метров пятьдесят, хорошо, в руке был карандаш — им и зацепился. Так что понимаю. А что там с шашлыком?

Всё чудесно! затараторила Катя, мраморная говядина, фермерская свинина, халяльная курица — что предпочитаете?

Я буду говядину, маринованную в красном вине, заявил Артур, а Ксюшенька ест только грудку индейки, привезённую контрабандой специально из Франции, мы принесли её с собой.

Ой, как здорово! радовалась каждому слову Катя, давайте же выпьем за знакомство. Проходите в гостиную, располагайтесь на диване. Ольга Прокофьевна, не могли бы вы замариновать мясо?

Индейку в соке маракуйи, пожалуйста, добавила Ксюша.

Мне почему-то кажется, что маринование грудок — это по части Павла. Особенно не местных, ответила Прокофьевна, косясь в сторону бледного хозяина дома.

Можно вас обоих на кухню? напряжённо улыбаясь, позвала Катя домочадцев.

Платон тем временем поднялся к себе и провёл в комнате весь вечер за чтением новых книг из списка Ольги Прокофьевны.

На кухне Катя долго и упорно объясняла, как важен для её компании этот клиент: рисовала графики, сыпала угрозами, просила угождать любым капризам гостя.

Не переживайте, Катенька, мы поняли, ответила Набекрень за всех. Паша лишь пыхтел без слов. Мужчина выглядел так грустно, что на его скисшем лице можно было сварганить килограмм блинов.

Катя кивнула, потом, взяв бокалы и ухватив под руку потерявшего дар речи мужа, поспешила в гостиную.

Набекрень нарезала мясо и разложила по кастрюлям. Из красного вина у неё под рукой был только яблочный уксус, из сока маракуйя – тоже он. Уксусом она залила говядину и индейку, предварительно посолив и поперчив.

Ну как, вам удобно? спросила Катя у гостей.

Да, спасибо, единственное, мы, кажется, слышали, как ваш чемодан ругался матом и дважды ответил на телефонный звонок, подала голос Ксюша, вальяжно развалившаяся на диване.

Не может быть! прорезался, наконец, голос у Павла, и в этот самый момент чемодан чихнул.

Будьте здоровы, послышалось с кухни.

Это у нас грызуны завелись, поспешил с объяснениями Паша, разливая виски по бокалам, столу, брюкам Артура…

Где грызуны? прилетела с кухни Набекрень. Все, кроме Паши, указали на чемодан.

Однажды в Штатах я голыми руками убил крысу размером с кошку, разглагольствовал Артур, оттирая с брюк дорогой напиток.

Ну вы же — мужчина, вам положено быть сильным и отчаянным, сказав это, Ольга Прокофьевна подмигнула Кате (мол, я делаю как вы просили, хвалю гостя) и похвала подействовала — Артур расплылся в самодовольной улыбке.

После этого Ольга Прокофьевна добавила:

Мы женщины — не можем голыми руками, и взяв в руки лом, который оказался здесь как нельзя кстати, она саданула по чемодану так, что у самолётов в небе сбились радары. Бедный Кац не смог издать даже звука.

Паш, может ты пока займёшься розжигом мангала? спросила Катя, глядя на мертвенно бледного мужа.

Я помогу! изъявил желание гость, у меня как раз есть с собой испанский порох! Прикупил в Барселоне во время последней командировки, лучше любого отечественного розжига!

Мужчины ушли добывать огонь, а женщины остались создавать уют в доме своими красивыми лицами и нарядами. Через полчаса Набекрень вышла из кухни с двумя кастрюльками мяса и предложила девушкам выйти на природу: насладиться теплом костра и запахом жареного мяса.

Посреди двора стоял мангал, обсыпанный со всех сторон щепками, испанским порохом и обставленный десятком бутыльков из-под розжига.

Двое состоятельных самцов (настоящих мужчин) добывали пламя, раздувая один, едва схватившийся, уголёк. Паша рвал щёки скопившимся в них воздухом, а Артур потел, размахивая специальным веером.

Почти готово, проигрывая подступавшему обмороку, заявил хозяин дома.

Проходящая мимо них Набекрень чихнула на мангал и тот буквально взорвался. Поднявшееся в воздух пламя опалило ночное небо и брови бизнесменов.

А мы тут не замёрзнем? надула свои накачанные губки Ксюша.

Дорогая, да разве это холод? Помнишь, в том месяце я улетал на переговоры в Канаду? Вот там мороз был, стуча зубами, пафосно разглагольствовал Артур.

Паш, принеси пледы, попросила Катя и мужчина с радостью сорвался с места.

Зайдя в дом и включив свет, Паша обнаружил лежащего на полу кверху пузом Каца. Мужчина не подавал признаков жизни и уже синел. Его лицо и одежда были залитым красным. От вида крови Паше стало дурно. Переборов тошноту, он тотчас бросился оказывать первую помощь. На его совести мог оказаться результат страшного недоразумения, и он усердно начал делать массаж сердца и искусственное дыхание «рот в рот».

На вкус кровь Каца напоминала лечо. Когда Паша делал очередное нажатие на грудь, Кац закашлялся и из его горла вылетел целый болгарский перец. Мужчина тяжело задышал. Потом расстегнул ремень на штанах и начал дышать чуточку легче.

Фух, ну я чуть не умер, заявил детектив, похоже, лёгкая контузия, тряс он головой, и небольшое обжорство. Помню только как открыл банку с разносолами…

Ты должен был искать улики! Запрещённые законом вещи! кичал Паша.

И нашёл!

Правда?! настроение Павла стремительно улучшилось.

Да. Там был контрафакт. Много контрафакта.

Так-так, потирал руки Паша.

Итальянский пармезан, французская фасоль, разные колбасы… Сплошные санкционные товары.

Чёрт, да это же всё не то…

Возможно, но я всё равно старался уничтожить нелегальные продукты, правда, в одно лицо сделать это крайне сложно. Зато я теперь точно могу сказать, что знаю куда нужно бежать, чтобы переждать ледниковый период.

Есть ещё один чемодан, вспомнил Паша и посмотрел в сторону комнаты Набекрень.

Мне нужно немного отдохнуть, в ушах что-то звенит, сказал Кац, еле перекатываясь с боку на бок.

Главное, не попадайся никому на глаза, с этими словами Паша ушёл, прихватив с собой пледы.

Вернулся мужчина как раз к столу. Ольга Прокофьевна кое-как отогнала от мангала Артура, который в прошлом году жарил мясо над жерлом вулкана в Исландии при заключении сделки с европейскими коллегами, и быстренько привела в порядок обречённое мясо.

Прекрасно! восхищался шашлыком Артур, что за вино использовали в маринаде? Испания? Юг Франции? Какой сорт? Савиньон? Пино-нуар? Горнача?

Антоновка, Костромская область, пожала плечами Набекрень.

А мне кажется немного суховатым, фыркнула Ксюша, должно быть, маракуйя был не свежим, она посмотрела на Набекрень с прерением, которое разбилось о каменное выражение лица домработницы. Можно я схожу в дом и выпью воды?

Да, конечно, улыбнулась Катя, мы как раз обсудим дела с вашим супругом.

Вы меня не проводите? спросила девушка у Паши.

В ответ мужчина подавился куском говядины. Набекрень уже замахнулась для удара, чтобы спасти его, но тот был готов переварить мясо лёгкими, лишь бы избежать этого спасения, и тут же перестал кашлять. Вместе с гостьей он прошёл к дому, где та сразу начала предъявлять обвинения:

Ты не говорил, что женат!

Знаешь, ты вообще-то тоже не обмолвилась о муже!

Да разве это муж? Я его вижу раз в полгода. Он постоянно в этих своих командировках. Потому я тебе и написала тогда… Мне не хватает наших встреч… Он снова уезжает на следующей неделе, она потянулась к Паше, чтобы обнять.

Знаешь, мне кажется, нам стоит сделать паузу или, вообще, прекратить, Павел отстранился.

Всё это время он выглядывал в окно, контролируя местонахождение Набекрень и периодически оборачиваясь, боясь, что та снова возникнет за спиной.

Но почему? Боишься, что нас застукает твоя жена?

Нет. Боюсь, что нас застукает моя домработница.

Ерунда какая-то. Почему бы тебе её просто не уволить?

Проще уволить президента…

Хочешь, помогу тебе с этим вопросом? девушка как-то недобро улыбнулась. В её глазах вспыхнул дикий огонёк, от которого у Паши завибрировало в животе.

Но как?

Мой дядя нам поможет. Он делает так, что люди исчезают.

В каком смысле «исчезают»?

В прямом, совсем по-волчьи оскалилась девушка.

Не знаю. Я…я не готов к такому. Это перебор.

Подумай хорошенько. Он всегда помогает мне, если кто-то вдруг решит меня обидеть, девушка подмигнула Паше, и тот почувствовал, как сердце у него защемило.

Она обняла его за плечи и поцеловала. Паша больше не сопротивлялся. Он понял намёк.

Не переживай, я всё устрою, сказала напоследок Ксюша.

Через пять минут они вернулись назад в беседку, даже не подозревая, что всё это время за ними следили. Кац, конечно, получил лёгкую контузию, но навыки свои не растерял, а лишняя информация никогда не навредит. Детектив записал весь разговор на телефон.

Никто, кроме Ольги Прокофьевны, не заметил серьёзных перемен. Катя и Артур обсуждали поставки, Ксюша уткнулась в телефон, а Паша сидел в сторонке, словно студент, получивший повестку в армию. Он выглядел совершенно потерянным.

Мне нужно проверить мышеловку, встала из-за стола Набекрень.

А вы поставили мышеловку? удивилась Катя.

Да. Думаю, что грызун уже попался, с этими словами Ольга Прокофьевна покинула беседку и вернулась в дом, где её уже ждал обездвиженный Кац.

Как и предполагала Набекрень, «крысёныш» попытался вспороть меха аккордеона, которые она накачала до восьми атмосфер одними лишь легкими. Детектив был разбужен легким щелбаном, от которого у него пропало из головы два года воспоминаний.

Давай рассказывай, что тут произошло, уселась перед ним на стуле Набекрень, скрестив руки на груди.

К-к-к-ак вы узнали? удивился Кац.

Я тридцать лет была замужем за полковником разведки. Таких любителей я щелкаю как семечки.

Я ничего вам не скажу! прыскал слюной Кац.

Скажешь как миленький, если хочешь получить противоядие.

Какое ещё противоядие? вылупил глаза детектив.

Обычное. Думаешь можно залезть в мой чемодан и жрать там без последствий? Каждая третья банка и палка колбасы отравлены. Только я знаю, что можно брать, а что — нет. У тебя в запасе есть пара часов.

Кац не был скручен и мог уйти в любой момент. Набекрень не запирала выход, она была холодна и спокойна. Детектив тяжело вздохнул пару раз — то ли от страха, то ли от переполненного желудка, затем достал телефон и показал запись.

продолжение следует...

Александр Райн