Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
сегодня в 09:42

:) Прошлой осенью мой муж, которому уже 81 год, неожиданно открылся мне: он влюбился в другую женщину. И, как бы странно это ни звучало, я решила ему помочь.
Когда соседка Галина сообщила, что видела Петра на лавочке в сквере, где он краснел, как подросток, каждый раз, когда мимо проходила продавщица из кондитерской по имени Дарина, я чуть не потеряла дар речи.
Восемьдесят один! А сердцем — снова мальчишка.

В тот вечер я наблюдала, как он мешает чай дольше обычного, будто пытаясь утрясти свои мысли вместе с сахаром.
— Петя, ты скажешь, что происходит, или мне гадать по твоим вздохам?
Он положил ложку, опустил глаза и посмотрел на меня тем самым виноватым взглядом, который я помню ещё с тех времен, когда он впервые спалил мне кашу.
— Чувствую себя смешным… старым дураком.
— Почему?
— Всё из-за Дарины. Улыбнётся — и будто возвращаюсь в свои двадцать.

Я молчала. Пятьдесят лет нашей совместной жизни пролетели перед глазами.
Пётр, который держал меня за руку, когда мы пережили нашу первую боль.
Пётр, который готовил завтрак по воскресеньям, чтобы я могла полежать подольше.
Пётр, который согревал мои пальцы, когда я плакала от боли после операции.

— И что ты собираешься делать? — спросила я, беря его за руку.
— Да ничего… Я ведь твой муж, Марина.
Но я знала его лучше всех на свете.
Он таял, выводимый изнутри этим новым чувством.

И тогда я решилась на то, что дети бы назвали безумием: я помогу ему.

— Завтра наденешь кремовую рубашку, ту, что делает тебя моложе, — сказала я ровно. — И принесёшь Дарине цветы.
— Марина… ты серьёзно?
— Очень. Я знаю разницу между мимолётной симпатией и настоящим чувством. А настоящая любовь иногда требует… отпустить.

У него дрожали пальцы, когда он завязывал галстук. Я поправила воротник, сбрызнула платок каплей своих духов.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала я. И не соврала.

Вернулся он уже не один — с Дариной.
Женщина светлая, открытая, тоже вдова, с улыбкой, которая будто освещала комнату.
Мы втроём сели пить чай… и сами не заметили, как разговаривали и смеялись, будто старые знакомые.

Теперь я живу у старшей дочери.
А Пётр приходит каждое воскресенье — с Дариной и её потрясающим маковым пирогом.
Мы сидим в саду, и иногда, когда он смотрит на меня, я вижу в его глазах ту самую глубокую благодарность, которая появляется только тогда, когда тебя любят так сильно, что дают свободу быть счастливым.

Дети спрашивают, не больно ли мне.
Я честно отвечаю: бывает.
Но прожив с ним всю жизнь, я хотела, чтобы последние его годы были наполнены не тоской, а этой глупой, подростковой радостью новой влюблённости.
Он подарил мне целую жизнь…
Отдать ему кусочек счастья — было самым малым, что я могла сделать.

А пирог у Дарины такой, что под него впору писать романс.

Скажи, я сумасшедшая старуха — или просто женщина, которая понимает: настоящая любовь не держит кулаками, а раскрывает ладони?
Подслушено в интернете .