Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
28 ноября в 00:25

Не хочу быть рабыней пузатого гусара!". Подруга 10 лет живет одна после развода (ей 47 лет) и честно объяснила, почему не хочет отношений
Оглавление
Как всё начиналось — и чем закончилось
Развод — не драма, а перерождение
Как выглядит жизнь, в которой никто не давит
Мы давно не виделись - я, она, бутылка красного и разговор, который был ближе к сеансу откровения, чем к банальной болтовне за жизнь. Аня выглядела хорошо. Не "молодо", не "ухоженно", а именно — хорошо. Спокойно, честно, уверенно. Без этих вечных подрагивающих уголков глаз, как у женщин, которые всю жизнь чего-то ждут.
— Представляешь, — говорит она, — ровно десять лет, как я живу одна. Одна — в смысле без отношений. Ни постоянных, ни временных. Считается, что это трагедия. А мне — комфортно. Никого не пускаю и не зову.
Она не рассказывала это с вызовом, не доказывала мне или себе. Просто констатировала факт, как будто говорила: "Я больше не ем хлеб — мне так легче". И в этих словах было что-то удивительно здоровое.
— Устала, — добавила она через паузу. — Не от мужчин. От чувства, что я всё время что-то кому-то должна. Вот это "женщина должна быть заботливой", "женщина должна терпеть", "женщина должна вдохновлять"... Как будто рождаешься не человеком, а функцией. Прислугой. Батарейкой для чьего-то комфорта.
Как всё начиналось — и чем закончилось
Когда они поженились, ей было тридцать один. Она не мечтала о свадьбе, не бредила белым платьем, не коллекционировала любовные цитаты. Просто казалось, что пора. Что если не сейчас — потом будет поздно, и всё уйдёт. А рядом как раз оказался "нормальный" мужчина. Без звёзд с неба, но с квартирой, зарплатой и уверенностью в голосе.
— Я сама себе тогда сказала: ну он же не пьёт, не гуляет, не поднимает руку. Это же уже много, да?
Первое время всё было гладко. Он не требовал, не прессовал. Просто постепенно стал сужать её мир. Замечания, взгляды, сравнения — "А у Маши борщ вкуснее", "А ты опять волосы не покрасила", "А тебе не кажется, что ты много говоришь?".
Она старалась. Думала — пройдёт. Потом пыталась разговаривать. Потом замолчала.
— Я однажды поймала себя на том, что, когда слышу, как открывается дверь, у меня внутри всё обваливается. Я не рада. Мне страшно. Потому что сейчас начнётся: "Почему ты опять тратишь деньги на всякую чушь?", "Ты что, не могла постирать мои рубашки?"... И это не ор, не сцены. Это просто обесценивание. Ежедневное, капельное. И ты устаёшь. Без истерик, без слёз. Просто устаёшь быть рядом.
Последней каплей стал день, когда она заболела. Температура — почти 39, озноб, слабость. Он вернулся с работы, посмотрел, как она лежит под одеялом, и не спросил ничего. Пошёл в душ, налил себе бокал вина и включил джаз. Полтора часа его не было. А она лежала и думала: "Мне же плохо. Почему меня никто не спасает?"
Развод — не драма, а перерождение
На следующий день она написала заявление на развод. Без сцен, без скандалов. Просто собрала всё, что было в ней мёртвым, и выбросила.
— После развода не было эйфории. Было ощущение, будто вынырнула из болота. Вроде бы спаслась, но внутри ещё долго оседала эта липкая вода. Ощущения, что ты никчемная, что ты не справилась, что одна — это проигрыш.
Ей было страшно. Особенно по ночам. Особенно, когда друзья задавали вопрос: "Ну что, уже кто-то есть?" — с таким участливым лицом, будто ей срочно нужно куда-то бежать и спасаться от себя самой.
Но время шло. И с каждым месяцем она замечала: ей легче. Не оттого, что кто-то появился. А оттого, что наконец исчез тот, кто отравлял.
Как выглядит жизнь, в которой никто не давит
Сейчас у неё свой ритм. Она встаёт в семь — не потому, что кого-то надо кормить, а потому что ей так нравится. Ходит пешком по утрам. По выходным ездит на дачу — не "на картошку", а просто в тишину.
Работает — с удовольствием, не откладывая на потом. Иногда встречается с подругами. Иногда — просто сидит дома с книгой и свечами. И в этом нет пустоты.
— Знаешь, — говорит она, — у меня дома никогда не валяются чужие носки. Никто не смотрит в мой телефон. Никто не просит "приготовить что-нибудь нормальное". Никто не дышит сзади, когда я у зеркала.
Ты слышишь это и не думаешь: "Бедная женщина". Ты думаешь: "Счастливая".
Почему она больше не хочет отношений
— Потому что это, как правило, сразу работа. Над собой. Над ним. Над отношениями. А я больше не хочу работать, когда прихожу домой.
Она не верит в то, что можно "переделать" мужчину. Не верит, что из "инфантильного диванного философа" получится партнёр. Говорит: если человек не умеет быть взрослым сам — никто его не научит.
— Я больше не готова быть чьей-то мамой. Или музой. Или "тем, кто вдохновляет". Я устала от этих формулировок. Я просто человек. Женщина. Со своими интересами, усталостью, желаниями. И я не обязана быть удобной.
Она не озлоблена. Не обижена. Она говорит с теплом — к себе. К своему пути. К своей свободе.
Возможно ли любовь? Теоретически — да. Но не в том формате
— Если и появится кто-то, он не должен ничего отнимать. Ни моё время, ни мою энергию, ни мой покой.
Она не ищет отношений. Не ставит крест — но и не открывает ворота. Ей не хочется проверок, ревности, бытовых претензий. Не хочется быть "в паре", где половину времени надо объяснять, почему ты не хочешь ехать на дачу к его маме.
— Я хочу, чтобы человек рядом был лёгким. Как ветер. Чтобы после общения с ним мне было не уставшей, а живой. Но, знаешь, такие — редкость. В основном — хотят на шею. А я её больше не подставляю.
Когда она ушла, я долго сидела в её кресле, глядя в окно. Мимо проходили пары. Люди с детьми. Мужчины с пакетами из супермаркета. И впервые я подумала: может быть, не в этом счастье. Может быть, счастье — когда ты больше не предаёшь себя.