Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
16 июня в 01:27

:) 15 июня 1985 года, субботним утром, в ленинградском Эрмитаже в присутствии экскурсионной группы молодой мужчина выплеснул на «Данаю» Рембрандта серную кислоту из литровой банки, после чего с криком «Свободу Литве!» дважды пырнул картину ножом.

Преступником оказался душевнобольной литовец Бронюс Майгис, который объяснил свои действия «политическими соображениями».
Человеком, который обезоружил «безумного» Майгиса, оказался Василий Клешевский, белорусский милиционер, а не сотрудник ленинградской милиции, как считалось много лет (!). Тогда еще 30-летний старшина белорусской милиции оказался в Эрмитаже один на один с вандалом в последний день своего отпуска. Благодаря его рассказу выясняется, что в тот день Майгис планировал не только уничтожить картину, но и устроить мощный взрыв.

— В зале с «Данаей» нас было только двое, — рассказывает Василий Клешевский.— Я обернулся, когда услышал, как что-то капает: это полилась кислота. Увидев нож в руке человека, я сначала подумал оглушить его зонтиком, который забыл сдать в гардероб. Но вижу, что он не оборачивается и смотрит на картину. Я быстро подошёл к нему, заломил руку с ножом за спину и откинул нож на подоконник. Он не сопротивлялся, а только сказал: «Теперь всё». Ко входу в зал подошли две женщины. Видя, что я не знаю, куда с ним идти, одна из них закричала: «Помогите!». И вот только тогда прибежал сержант милиции. Я уже к этому времени поставил Майгиса к стене. Он и тогда не сопротивлялся, только достал платок из кармана. Я не запрещал, потому что, наверное, кислота на руку попала, и он пытался её вытереть.

А когда мы стали его уже тщательно осматривать, то на поясе я обнаружил приклеенное устройство, размером и формой как плоский фонарик, завернутое в белую бумагу, с отверстием. Я аккуратно оторвал его и положил на подоконник. Взрывателя я там не нашёл. Но когда дошли до ног, то в левой штанине спортивного костюма, который он надел под добротный серый костюм, нашли аммоналовую шашку.

Сержант уже связался с кем-то и сказал: «Подойдите, здесь «Данаю» облили». Прибежало 3–4 гражданских человека, стали перекрывать зал, женщин удалили. Картина в это время покрывалась бурыми пятнами. И я посоветовал слить кислоту водой из гидранта. Но меня уже не слушали. Поэтому я подумал: зачем лезть не в свой монастырь, и, спросив, нужен ли я здесь, пошёл на улицу. Через несколько часов я уезжал в Минск. Сержант даже не записал моих данных.

Спасать шедевр принялись мгновенно, промывая полотно водой. К вечеру реакция была остановлена, но стало очевидно, что 30 процентов авторского письма утрачено навсегда. Пострадала самая ценная часть картины - женская фигура: кислота прожгла в живописном слое глубокие борозды, которые тут же заполнили стекавшие сверху картины тёмные краски, перемешанные с лаком и водой. Некоторые детали - например, драпировка, прикрывавшая ноги Данаи -и вовсе исчезли, зато обнаружились ранние редакции картины.

Некоторые предлагали законсервировать шедевр, поместив в хранилище, а в экспозицию представить копию. Однако из Москвы поступила директива: «Восстановить как можно быстрее!» Бригада реставраторов трудилась над восстановлением «Данаи» 12 лет. Только натёки с картины снимали более 2 лет. Решено было ничего не дорисовывать и не удалять все последствия катастрофы. «Даная» появилась перед посетителями музея только в октябре 1997 года и под бронированным стеклом.