Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
вчера в 11:31

:) Зоя Кайдановская о себе и о своих родителях...
Евгении Симоновой и Александре Кайдановском...

"Мне было года четыре, когда отец расстался с мамой, я была совсем маленькая, четких картинок в памяти не отложилось. Помню, как отец меня забирал, мы гуляли, покупал кукол. Я всегда возвращалась домой с подарками. Приходил ко мне на дни рождения. Потом я узнала, что накануне моего дня рождения папе звонила бабушка Ольга Сергеевна, чтобы он не забыл поздравить.

Я часто видела его на экране, когда по телевизору показывали ретроспективы картин Тарковского, фильмы с участием родителей, мы, дети, всегда их смотрели, сколько бы они не шли. Это был обязательный ритуал, бабушка Ольга Сергеевна строго за этим следила. Мама возмущалась: «Зачем же в сотый раз?» Но она настаивала.

«Сталкер» я хорошо знала с детства, находила там много трогательного, остроумного, есть там какая-то грустная ирония. Позже узнала, что мама ездила со мной на съемки картины. Первый раз мне было месяцев десять, второй раз год и восемь.

Вскоре после расставания родителей папа пропал из моей жизни. Но я не испытывала недостатка ни во внимании, ни в заботе, не чувствовала недостатка отца. Мы, дети, всегда были настолько окружены любовью, что эти взрослые житейские перипетии нас не касались. Так что передо мной такой вопрос не вставал.


А когда мне еще не было и девяти лет, в маминой жизни появился Андрей Андреевич Эшпай, а в скором времени родилась моя сестра Маруся. Наша семья стала сплоченной и крепкой. Андреич сразу меня полюбил и абсолютно не делал разницы между мной и сестрой. Я благодарна ему за то, что считает меня дочерью, одинаково любит, ругает и переживает за нас обеих. Поэтому тогда, в моем детстве мы на какое-то время с Александром Леонидовичем Кайдановским даже перестали общаться. Да он, видимо, и сам не рвался. Несколько лет вообще не виделись. Заново познакомились, когда мне было 14 лет.

У нас с папой у обоих голубые глаза. Помню, однажды он очень смеялся над одной фотографией, где мы вместе с ним сидим за столом: «Мы с тобой тут как два бультерьера».
В подростковом возрасте были периоды, когда сходство с папой меня раздражало. Я часто слышала: «Ты на маму совсем не похожа!» Казалось, говорили с укором. Это меня задевало, хотелось, чтобы видели наше сходство.

Мне многие говорили: позвони, позвони, все-таки папа. А я не очень-то и хотела, стеснялась. На тот момент уже его и подзабыла. Но однажды решилась. Набрала его номер и сказала гениальное: «Здравствуйте, Александр Леонидович. Меня зовут Зоя, я ваша дочь». Он в ответ: «Ты что, Зоя, с ума сошла?» Ну а потом мы встретились и все естественно как-то сложилось.

Я приходила к нему домой. Он тогда жил в коммуналке в старинном доме на Поварской. Там было семей пять-шесть, общая кухня, туалет, телефон в коридоре, график — одним словом, кошмар. Но соседи его обожали, это и понятно: рядом такого масштаба фигура, и он с ними прекрасно сосуществовал. У папы была красивая комната с лепниной, многие ее запомнили как черную, но она на меня никогда не производила такого впечатления. Он получил ее не без участия моей мамы. Мне комната казалась светлой, наполненной интересными предметами. Папа же рисовал, делал коллажи. Его работы были расставлены по комнате.

Да, мне с папой оказалось интересно. Мы часто смотрели вместе американские блокбастеры, тогда только появились первые компьютеры и компьютерные игры. Могли часами сидеть за столом, он играл, а я наблюдала. Пытались вместе разгадать зашифрованные в них ребусы. Однажды он купил у знакомого хакера прохождение какой-то игры, и мы всю ее прошли. Жаль, что папа не дожил до нынешнего технического прогресса, его эта тема очень интересовала, а на тот момент даже сотовые телефоны еще не появились. Покупал новейшие видеомагнитофоны, когда у нас в семье еще ни одного не было. Помню, как страдала по этому поводу. Даже в школе обманывала, говорила, что у нас есть. Потом Кайдановский отдал мне какой-то старенький видеомагнитофон.

Пробовал и очень сердился, что я мало читаю. Я не увлекалась тогда книгами, как он, было это неинтересно, вымучивала только необходимое по программе института. Когда он подарил мне книжку Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Лингвистон», сказал, что ее нужно прочитать обязательно. Я это сделала уже после его смерти, но зато потом всего Баха прочла. А еще лет в 20 мне попался «Голем» Густава Майринка, непростая мистическая история, которая сильно меня зацепила. Спустя годы бывший папин студент сказал мне, что Кайдановский тоже был увлечен этим романом, хотел ставить по нему спектакль на курсе. Я удивилась, что к этой не самой известной книге мы пришли разными путями и вкусы у нас совпали.

Мои родители — две уникальные личности, оба эмоциональные, темпераментные натуры. У меня иногда случалось мрачное настроение, это от папы.

От мамы во мне оптимизм. Ей порой слышатся в моей речи отцовские интонации, есть во мне его нетерпимость, это и сейчас может проявляться, тогда она замечает: «Вот в тебе проснулся Кайдановский!» Но я все-таки человек уравновешенный, семейственный, у меня есть чувство родственности. Надеюсь, от мамы я переняла и терпение, любовь к ближним. Она очень располагает к себе людей, помогает им, может выслушать, мама — созидатель".

Зоя Кайдановская