Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
3 февраля в 07:48

Телефон у Соколова звонил редко и никогда — по пустякам. Даже мошенники знали, что Соколов очень занятой. Чаще звонки инициировал он сам, поэтому сильно удивился "входящему" в шесть тридцать утра.
— Алло, добрый день, это частный детектив Виктор Соколов? — поинтересовался в динамике дружелюбный старческий голосок, от которого у Соколова волосы на руках встали дыбом. Во-первых, он никогда раньше не слышал этот голос, а во-вторых, голос знал его настоящее имя и фамилию. Всем остальным детектив много лет представлялся как Сергей Синицын.
— Да, это я. Откуда у вас этот номер, назовите фамилию доверенного!
— Доверенного? — удивилась женщина. — Ой, да нет никакого доверенного, я сама нашла, — она смущенно хихикнула в трубку. — Я бы хотела вас нанять, это возможно?
— Сами нашли? — не поверил Соколов. — Это как же?
— Было непросто — с вашей-то профессией...
— Я внимательно слушаю, — жестко произнес детектив и, охваченный волнением, закурил прямо в постели.
— Ну-у-у, — затянула женщина, — сначала я пошла в аптеку...
— Так.
— Там работает моя старая знакомая Клара Моисеевна. Очень образованная женщина, начитанная. Она столько детективов прочитала, что с первого раза может сказать, кто убийца, а кто дворецкий.
— Дальше, — потребовал Соколов.
— Я спросила у Клары Моисеевны, где мне найти частного сыщика. Клара Моисеевна ответила, что частных сыщиков обычно нанимают богачи. Так как это дорого.
— Допустим.
— Я позвонила самому богатому человеку, какого только могла представить — Армену Вачагановичу.
— Не знаю таких, — подумав, сказал Соколов.
— Он мне фартук на кухне выкладывал. Ценник ломит — мама не горюй, но руки золотые, тут ни дать ни взять. "Сыщиков, — сказал, — не знаю, а вот где холодильник продают, знаю".
— Какой еще холодильник? Вы несете чушь, — злился Соколов, поджигая вторую сигарету.
— Не чушь. Не чушь, — деликатно настаивала женщина, — если холодильник работает и он хороший, то продавать его будут только очень беспечные и богатые люди. И я таки была права! Холодильник продавал директор нашего драмтеатра Яблоков. Моя золовка, Олечка, как раз работает в буфете театра, такого мне понарассказывала про директора, когда я позвонила...
Соколов уже слушал без интереса. Он поставил телефон на громкую связь и встал с кровати. Женщина продолжала:
— В общем, Яблоков этот половину спектаклей отменил, труппу разогнал, площадки решил под частные корпоративы и показы сдавать для буржуев. Кто там только не приходит: застройщики, банкиры, руководители...
— И все это, разумеется, знает работница буфета, ага. И про буржуев, и про корпоративы, — голос Соколова раздавался издалека.
— А кто же еще? Недавно ставили "Три сестры". Эти толстосумы еще до первого звонка весь коньяк и бутерброды сожрали. Олечка краем глаза глянула на сцену и чуть не ослепла. Разврат такой, что у Чехова, наверное, на том свете снова температура поднялась. Ну не суть. Я предложила Олечке достать видео с камер наблюдения.
— Буфетчицу? Видео с камер наблюдения? — Соколов взглянул на часы и понял, что пятнадцать минут его жизни безвозвратно утеряны.
— Именно. В Олечку влюблен охранник Григорий Тимофеевич, он ради нее не то что видео с камер, целый фильм на любую тему, если надо, достанет.
— Вы заканчиваете?
— Почти-почти, сынок, не гони коней, я же не все детально помню. Так вот, на камерах точно видно, кто, когда и сколько выпил и съел, а заодно и с кем. Был там один небезызвестный застройщик Скотин, это фамилия такая.
Детектив понял, что женщина пытается шутить, но не засмеялся.
— Скотина у нас все знают. Он кучу дольщиков кинул. Фирма его якобы обанкротилась, и денег на выплаты у него нет. Я знаю, у меня соседка квартиру на этапе котлована покупала... — она резко прервала фразу.
— И? И что? Чего вы молчите?
— Простите, я тут шмеля выгоняла, залетел в форточку. Так вот, этот гад мало того что банкрот, так еще и алиментщик. В газетах писали.
"Неужели в газетах еще что-то пишут", — подумал Соколов, а женщина продолжала:
— Я поняла, что он именно тот, кто мне нужен. Ну точно же знает номер детектива. Я ему и позвонила.
— Откуда у вас номер директора строительной фирмы?
— А у кого его нет? — удивилась женщина. — Он почти тысячу человек кинул, его же теперь достать каждый второй в нашем городе пытается. У соседки и взяла. Позвонила и сказала, что если он мне не даст номер телефона сыщика, то я второе видео в прессу отправлю.
— Второе?!
— Да, первое я сразу отправила его бывшей жене по почте, чтобы не думал, что я шучу. Он там и к "сестрам" из пьесы подкатывает, и к гардеробщице тете Вале, и даже к Олечке. Мать его детей должна знать, куда алименты уходят.
— А второе?
— А на втором видео можно посчитать, сколько он выпил и съел. У нас дольщики такое быстро в оборот пустят.
Детектив не верил своим ушам: история принимала неожиданный поворот. Несмотря на милый голосок, бабка оказалась хладнокровной шантажисткой.
— Он, значится, не стал со мной спорить, сказал, что номера сыщика опять-таки нет, но есть номер одного топ-менеджера из столицы, который ему строительные материалы поставляет. Кажется, фамилия у него Шляпов.
— Вы хотели сказать Шляпин?
— Да-да, Шляпин.
Тут у Соколова резко задергался левый глаз, чего не происходило уже лет восемь. Шляпина он знал, и не просто знал. Это была птица высокого полета. Судя по всему, близилась развязка.
— Я позвонила Шляпову и представилась секретарем нашего губернатора. Я тридцать лет назад работала на молокозаводе секретарем директора и знаю, как надо разговаривать. В общем, сказала, что наш губернатор планирует строительство метро и ему нужно составить смету для госзакупок.
— Простите, а напомните, из какого вы города звоните?
— Из небольшого сынок, из небольшого. Население двести пятьдесят тысяч.
— И вы сказали ему, что в вашем городке собираются строить метро?
— Ну а что такого, что ж, нам и о метро нельзя помечтать? — женщина, кажется, даже обиделась.
— И Шляпин вам поверил?
— Поверил, куда он денется. Я как-то сорок фур молока продала на цементное предприятие в Якутии, пока у нас менеджер в отпуске был. В общем, сказала, что готовы сотрудничать, но за услугу.
— Слушайте, это какой-то бред, я не понимаю... — детектив не успел закончить фразу.
— Шляпов сказал, что ради такого заказа готов помочь, но номера сыщика у него тоже нет, зато есть номер одного артиста, который в прошлом году копал под своего продюсера...
Соколова бросило в пот. Артист, о котором говорила эта странная и совершенно незнакомая ему женщина, был не просто артистом. Это был артист государственного масштаба.
— Только не говорите, что вы до него дозвонились!
— Нет, — призналась женщина, — не дозвонилась.
От сердца Соколова как будто отлегло.
— Я ему письмо отправила через нашего директора драмтеатра. Мол, хотим пригласить на день города.
Тут у детектива случилась истерика. Он подошел к своему домашнему мини-бару, открыл коллекционный коньяк и влил в себя четверть бутылки без применения мелкой посуды. Коньяк попал не в то горло.
— Хорошо, хорошо, допустим... — откашлявшись, сказал Соколов. — Он мог дать мой номер. Но как вы узнали мое настоящее имя и фамилию?
— Ой, да это несложно было, — захихикали в динамике. — Я забыла у него ваше имя спросить, а перезванивать не стала. Неудобно как-то. В общем, я ваш номер телефона показала Кларе Моисеевне, ну той, что из аптеки. Аптека же сетевая. А на ваш номер заведена скидочная карта. Клара Моисеевна по базе глянула. Там ваши данные и высветились.
Совершенно пьяный и уже почти невменяемый детектив лежал на полу и смотрел в потолок. Впервые в жизни он чувствовал настоящий страх.
— Вы использовали шантаж, обман, фиктивный подкуп, подключили серьезных людей, чтобы найти меня — самого лучшего детектива страны.
— Верно, верно, — радостно кричала женщина в трубку.
— Я боюсь спросить — зачем?
— Понимаете, какое дело, — в голосе женщины зазвучали досадные нотки. — У меня кто-то уже два месяца почту ворует. Вы такие дела берете?
Александр Райн