Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
24 октября в 10:30

:) ......Грустная ёлка........

Ася жила у бабушки.
Не у классической бабушки в деревне с гусями и котиком на завалинке, а у бабушки городской, живущей в благоустроенной квартире. Квартиросъемщицей, как и все советские граждане, баба Зина стала за два года до пенсии.
Её муж умер пять лет назад, он был пенсионером и ветераном войны, награжден орденом и целой плюшевой подушечкой медалей за взятие разных европейских городов. Внучка деда почти не помнила.

Родители Аси жили в поселке, километрах в пятидесяти от города. Личных авто в те времена было очень мало, больше – служебные, а еще – конная тяга. Девочка была очень одинока, скучала по родителям.
Они работали и не могли сидеть с маленькой дочерью, а она не могла посещать детский сад, так как не ходила, совсем. Родилась нездоровой и только ползала по полу в теплых штанишках, чтобы не простыть. Бабушке привезли внучку на следующий день после того, как она пошла не пенсию.

Девочка была умненькой, начала говорить в девять месяцев, научилась читать в три года, а в четыре – читала газеты. Бабушка была коммунисткой, выписывала «Правду», «Известия».
Видела не очень хорошо, носила очки, внучка могла ей помочь, читая передовицы о достижениях народного хозяйства громко и с выражением. Бабушка была строгой, никаких объятий и поцелуев, к внучке относилась хорошо. Она была очень ответственным человеком, как и предполагал моральный кодекс строителя коммунизма.

Ася чувствовала себя очень одинокой. Бабушка засыпала по несколько раз в день, с девочкой почти не общалась, только ухаживала. И очень скучала по своей партийной работе. Для неё было праздником пойти на два часа на партсобрание по месту последней работы.

Для того, чтобы посидеть и присмотреть за девочкой, вызывалась её старшая сестра, тётя Вера, которую Ася очень любила. Она была обычной деревенской бабушкой, жила в деревянном доме с еще одной сестрой, собакой и двумя кошками.
Для Аси поход к ней в гости был очень веселым и приятным событием, которое она долго помнила и тихонько улыбалась.

Отношения бабушки с дочерью и зятем были напряженными. Видела она их нечасто, раз в год, летом родители забирали дочь на время отпуска. Девочка слышала их ругань, матери и дочери:

- Ты сломала мне жизнь. Подсунула ребенка и не даешь на неё деньги. У меня небольшая пенсия, я не могу её на неё содержать.

- Мама, ну может быть как-нибудь. У меня нет денег, зарплата маленькая, надо кормить сына. Василий работает…

- Да уж, работает.
Я же говорила тебе: не выходи замуж за пьяницу. Он же пил со школьных лет всё, что горит. Красивый, да. Выходить замуж надо не за красивого, а за того, кто будет содержать ваших детей. Работать, вести правильный образ жизни.

- Мама, а как же любовь?..

- Да какая любовь, она проходит, а дети остаются…

С зятем отношения были еще более напряженными. Василий и теща друг друга не переносили. Тёща – за побои дочери и сына, пропитую зарплату.
Зять – за то, что она такая правильная. Коммунистка. Морали ему читает, какой он плохой. А сама то: воспитала двух сыновей и оба сели в тюрьму. Один – за драку и побои, второй – за неуплату алиментов.

- Мать, да, я – алкаш. Им родился, им и умру. Кто не пьет – тот не мужик. Посмотри вокруг – все же пьют. Не пьют только больные или коммунисты. Да и то далеко не все.

Любимым анекдотом зятя и отца Аси была история, приключившаяся с одним общим знакомым. Он ехал на мотоцикле с коляской, в люльке сидела жена и двое детей, позади зятя – тёща. Остановила милиция, перегруз был налицо, а тёща еще и была без шлема.

- Михаил Владимирович, многовато людей у тебя…

- Да ладно, всего-то четверо.

- Как четверо? А это кто, позади тебя? Не человек, что ли?

- Так это же тёща…

Милиция посмеялась и водителя не оштрафовала.

* * *

Самым любимым праздником для Аси был Новый год. Бабушка водила её на ёлку в большой актовый зал по месту работы, дед Мороз дарил девочке пакет с конфетами и мандаринами. Ох уж эти новогодние мандарины!
Они были восхитительны, вкусно пахли. Одинакового размера, яркие мячики, как маленькое летнее солнышко. Новый год пах мандаринами. А еще ёлкой и пельменями.

Бабушка не умела печь какие-то очень вкусные пироги. У неё и денег на это не было.
Оладьи, целый день, когда за три дня до пенсии заканчивались деньги. Их не было даже на хлеб, но бабушка с внучкой не голодали. Военный опыт бабушки предполагал, что голод может наступить в любой день и в кладовке должен быть эмалированный бак с двумя ведрами муки.
Соль, сахар.
Молоко она брала у знакомой, которая держала корову. Снимала с него сливки, которые называла «пристоечкой». Её можно было есть с оладьями, сметана в магазине была не всегда и стоила довольно дорого для её пенсии.

Но в Новый год бабушка позволяла себе купить два вида мяса: говядину и свинину. И начиналась сказка. Тесто замешивалось хорошее, на яйцах, готовое из магазина быстро разваривалось. В фарш добавлялся нарезанный лук, соль и молоко, немного пропущенного через мясорубку хлеба.
Чтобы очистить мясорубку от основного содержимого, да и количество начинки становилось больше. А молоко делало фарш сочным.

Стряпали пельменей много, на весь Новый год и на второе января, которое тоже было выходным днём. Это был ритуал: доставались специальные фанерки, на которые пельмени выкладывались ровными рядами.
Бабушка их несколько раз пересчитывала, не известно зачем, просто так, чтобы больше казалось. Фанерки выносились на балкон и «уши из теста» замораживались. В приготовлении блюда участвовала внучка и старший сын бабушки, который тоже жил с ней после развода.

Сразу можно было сварить по первой порции, терпеть до Нового года не было сил. Бабушка ела пельмени горячими, её сын обмакивал восхитительные ушки в разбавленный уксус, припасенный именно для этого случая.
А внучка держала пельмень на вилке в холодной воде, чтобы остыл. Бульон внутри был насыщенным и вкусным. Кусать мешочки из теста нужно было осторожно, чтобы не обрызгаться.

А на десерт – та самая мандаринка из подарка деда Мороза. Ася никогда в Морозов не верила. Бабушка была чужда всяким сказочным сюжетам, а сама девочка всегда узнавала под бородой и усами знакомых дяденек.
Мужчины верили в то, что их никто не узнает, и дарили детям праздник. А девочка принимала правила игры и учила стишки о зайчиках и сером волке, который не был страшным, а, скорее – бестолковым. Стихи читались под большой ёлкой, сидя на стульчике, все бывшие бабушкины сослуживцы сбегались послушать и утирали слёзы.

- Дело было в январе…

* * *

Новый год приближался неумолимо. Ёлку принес дядя, даже две, вторая была из веточек. Наверное, наломал в лесу, который был недалеко.
Дядюшка был электриком и собрал гирлянду из маленьких лампочек, покрашенных в разные цвета, и какой-то штучки, которая заставила огоньки мигать. Повесили игрушки, стеклянные, немного облезшие, но любимые, положили вату на ветки и под деревце.
Шарики и сосульки сверкали. Сказка, да и только. Стол не накрывали, дядя ушел праздновать к каким-то своим знакомым. Дома остались бабушка и внучка.

Включили телевизор, черно-белый, его подарили бабушке с работы на выход на пенсию. Пожилая женщина заснула на диване задолго до наступления полуночи и тихонько похрапывала.
А внучка почувствовала себя настолько одинокой, что у неё сами по себе полились слёзы из глаз. Плакала она тихонько, чтобы не разбудить бабушку. В телевизоре кто-то пел и натужно улыбался, шутил.
Ёлка пыталась подмигивать лампочками в такт музыке. По крайней мере, так казалось Асе. Огоньки почему-то задерживались выключаться и включаться в нужное время.

Девочка решила съесть еще одну конфету, но вперемешку с солеными слезами она почему-то показалась невкусной. А обертка была красивой. Три медведя в лесу на поваленном дереве.
Одиночество, ёлка, пытающаяся создать новогоднее настроение тоже в одиночку. Голубеющий телевизор с артистами, которые совсем не смешно шутили. Ася зарыдала громче. Проснулась бабушка и понесла внучку спать. Почему вдруг слёзы – она не поняла.

- Ася, ты почему плачешь? Спать хочешь? Сейчас будем укладываться.

Она вообще не понимала свою внучку, почему ей нравятся эти фльмы и не нравятся другие. А книг она не читала. В них всё совсем было непонятно, да и к чему – только время тратить и зрение портить.

* * *

Назавтра девочка проснулась с отекшими глазами. С ней такое случалось, от слёз. Нареветься надо было хорошо, по какой-нибудь веской причине.
Например, любимая бабушкина сестра не пришла в гости или вообще уехала в другой город. Девочка жила по-настоящему только тогда, когда тётя была с ней рядом. Учила шить и вязать.
Она хорошо шила, до пенсии работала швеёй в Быткомбинате. А еще они разговаривали, обо всём. Девочка доверяла ей все свои тайны, которые уже появились в её дошкольном возрасте.

Первого января бабушка с внучкой и дядюшкой снова ели пельмени. По расчетам, их должно было хватить еще и на завтра. И ведь не надоедало. Для разнообразия их еще можно было есть с кусочком таявшего сливочного масла и с солеными огурцами из банки. Прикусывать нарезанными кругляшками. Это тоже было вкусно.
Или поперчить.
Ася любила острое, и была равнодушна к сладкому. Есть конфеты – хорошо, нет – ну и ладно, можно жить без них. А бабушка сыпала сахар в любые каши, в чай. Если есть сахар – значит, всё хорошо и нет войны.

А после ужина можно было посидеть на подоконнике и полюбоваться редкими огоньками небольшого города. И даже представить себе, что где-то живут те самые сказочные звери, о которых она читала книжки и смотрела фильмы и мультики. Падали редкие снежинки.
Она мечтала, что за ней когда-нибудь примчится тот самый лесной олень из кино.
И по её хотению унесёт куда-то в тридесятое царство....

Автор: Ника Д.