Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
6 августа в 16:19

:) В дeтстве я тaк хотeла быть солдaтом, что однaжды, когда мы с пaпой были на рыбaлке, я нaдела себе на голову цинковое вeдро и для верности зaкрепила под подбородком ручкой. Ну, типа я такой вот солдат в крaсивой новой каске. Прaвда, я ни хрена не видела, кроме своих сандaлий, и ведро очeнь неприятно давило на уши, но я всё равно была страшно довольна своей выдумкой. И металлически-гулко спросила у папы, закидывающего донки, возьмут ли меня теперь в армию. Папа некоторое время молчал, а потом сказал плохое слово, означающее, что рыбалке пришёл конец, и стал стаскивать с меня ведро. Тогда-то я и испытала на себе все тяготы военной жизни: ведро жутко врезалось ручкой мне в подбородок, когда папа тянул его вверх, то натягивалось на голову и сжимало мой глупый детский череп при попытках вытащить ручку.
Папа припомнил мне не так давно засунутые в нос вишнёвые косточки, когда я хотела быть похожей на Муслима Магомаева, и сказал ещё одно плохое слово. Тогда он мне грозился отрезать нос, а сейчас — всю голову сразу. "Потому что всё равно с такой дурной головой, - с натугой говорил папа, стараясь разделить нас с ведром, - тебе, дочь, нормальной жизни не будет..!"
Мою голову, папину рыбалку и советскую армию спас проезжающий мимо автомобиль с пассатижами в багажнике.
Папа разогнул ими одно крепление ведёрной ручки и освободил своего дурацкого отпрыска. А потом долго ржал. А вечером рассказал об этом случае дяденьке, который мне тогда жутко нравился. И, наверное, именно поэтому у нас с тем дяденькой так любви и не вышло.
С возрастом моя тяга к металлическим предметам не уменьшилась, а мозгов не прибавилось. Уж не помню, когда там в школе делают первую флюорографию, но предполагается, что голова уже должна быть и даже иногда работать. Тогда я ещё не знала о существовании гинекологов, поэтому флюорографии боялась страшно, просто жутко. И поэтому соображала ещё хуже, чем обычно. Зайдя в кабинет на негнущихся ножках, я увидела ужасного вида конструкцию, состоящую из двух панелей выше меня ростом, между которыми натянута какая-то ржавая унитазная цепь. Типа, входить между панелями запрещено, пока врач цепь не снимет. Ну конечно, а то набегут без спросу, наделают себе снимков и убегут…
Короче, впустила меня тетенька-врач наконец-то внутрь шайтан-агрегата, рассказала, к чему каким местом и как сильно прижиматься надо, и свалила в другую комнату. А я одна, мне холодно и страшно. И вдруг — чу! Голос свыше:
— Цепочку в рот возьмите!
Я решила не сопротивляться Голосу и покорно взяла в рот эту жуткую цепь, которую неизвестно сколько до меня народу брало в то же место. Цепь была очень невкусная и очень холодная. Наверное, она служит каким-то передатчиком рентгеновских волн — подумала я, одновременно пытаясь сообразить, надо ли брать в рот всю цепь целиком или можно ограничиться небольшим её фрагментом.
Догадавшись, что раз цепь — ржавая вся, то совершенно очевидно, что придётся заталкивать её в себя до самого колечка, я добросовестно запихала её за щеку.
Минут через 15, когда тётенька-врач снова смогла говорить, она мне объяснила, что, вообще-то, имела в виду серебряную цепочку с кулоном, висящую у меня на шее, но и так тоже неплохо получилось. И сказала, что белой завистью завидует тому гинекологу, к которому я приду на свой первый осмотр.
Когда я все это рассказала папе, он ответил, что ещё после вишнёвых косточек понял, что жить мне будет сложно, но интересно и нескучно. И хотя я вот уже несколько лет как перестала надевать на голову и брать в рот неподходящие предметы, пожаловаться на однообразие в своей жизни я, и правда, не могу.
Чего и вам желаю...))

*Светлана Котелкова