Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
9 апреля 2023

Очень хочется есть. Лучше вообще об этом не думать. Мысли о еде могут свести с ума. Даже страх и усталость мучают меня не так сильно, как голод. А ещё холод. Я вся состою из голода, холода и одиночества.
- Ну что ты там застряла? из травы вынырнул Ванька, тощий парнишка лет тринадцати с неровным светлым чубом и настороженными глазами. Наши уже далеко вперёд уползли. Мишка говорит, что там впереди усадьба с садом и огородом. Может удастся раздобыть что-нибудь из еды.
Мысли о еде заставили двигаться быстрее моё уставшее окоченевшее тело. Высокая трава и туман полностью скрывали нас, так что можно было не бояться, что нас заметят. Но на траве хрустальными бусинами лежала роса, от которой моя одежда промокла до нитки, руки покраснели от холода, что не могло не сказаться на моём и без того плохом настроении. Да ещё этот туман, сделавший весь мир серым и безликим в это безрадостное сентябрьское утро.
Мы доползли до покосившейся изгороди, у которой в засаде сидели наши. Наши это разношёрстная банда детей, восемь человек пять мальчиков и три девочки. Четверо из нас были из одной деревни Черновское, остальные прибились позднее.
Самому старшему Игорю только исполнилось пятнадцать, его авторитет был непререкаем, это он решал, когда и куда идти, где ночевать, что мы будем есть и ещё миллион вопросов.
Четырнадцатилетняя Ксюша была хозяйкой в нашей маленькой группе, распределяла продукты, что-то готовила, обихаживала младших, а иногда качала на руках, если кому-то становилось особенно грустно и тоскливо. У неё были тёплые руки, а глаза полные невысказанной боли и слёз.
Мы не делились своими историями, все понимали, что за плечами у каждого из нас своя большая трагедия. Мы были выжившими в этой войне, но были ли мы живыми?
- Я поползу к дому, постараюсь узнать, кто здесь наши или фашисты, - сказал Игорь. А вы не теряйте времени. Девчонки посмотрите в огороде, Мишка стоит на шухере, Ванька, Коля, Серёга на вас сад. Может там есть яблоки или что-то ещё. Собирайте как можно больше овощей и фруктов, кто знает, когда мы теперь найдём, чем поживиться. И чтоб ни звука!
Игорь бесшумно уполз вдоль забора. Я украдкой оглядела ребят. У них были суровые, решительные лица, только в глазах у самого младшего Коли плескался страх. Но это было понятно, Коля новенький, его подобрали четыре дня назад в лесу, около сожжённого хутора. Первых два дня он молчал, а на третий с ним случилась истерика и Ксюша долго укачивала его на руках, утешая, поглаживая, баюкая.
Мы всё понимали, поэтому не лезли. Ночью Ксюша тихо плакала. Серёжка шмыгал носом. Мишка и Ванька пыхтели, стараясь не расплакаться. У каждого из нас свои переживания, своя боль, которая особенно остро проникает в нас ночью. Я по звукам узнаю каждого в нашем отряде, потому что меня преследует бессонница.
В ночное время ко мне подкрадываются мои собственные страхи, отчаяние, ужас, терзают кошмары во сне и наяву. Я словно наяву слышу рёв самолётов, звук падающих и рвущихся снарядов, нечеловеческие вопли ужаса и боли. Перед моими глазами снова возникает жуткая яма на том самом месте, где ещё недавно находился мой дом. Там жили мои родители, мой маленький брат, мамины тепло и улыбка, папины крепкие руки, аромат цветов и свежей выпечки и беззаботный смех он до сих пор звучит в моих ушах
Меня кто-то дёрнул за рукав.
- Ты чего, совсем замёрзла? на меня жалостливо смотрела Ксюша. Потерпи, скоро отдохнём и поедим.
Она смахнула слёзы с моего лица, не задавая лишних вопросов.
- Надо торопиться, пока не рассеялся туман и не наступил день. Посмотри, вдруг в огороде ещё не выкопана картошка, а мы с Анютой поищем огурцы, морковь и свёклу, - она ещё раз внимательно на меня посмотрела.
Я успокоила её ответным собранным взглядом и поползла в указанном Ксюшей направлении. К моему глубокому разочарованию картошку уже убрали. Я ползала по полю, собирая изредка попадавшуюся мелочь, видимо оставленную за ненадобностью.
Вдруг на самом краю поля я увидела не выкопанный ряд. Моему счастью не было предела. Я разгребала холодную влажную землю руками и жадно собирала в старую наволочку грязную картошку, до боли в желудке представляя, как Ксюша с Игорем приготовят её на костре.
Внезапно из тумана раздался резкий вскрик боли, а следом за ним резкий мужской голос:
- Ах ты,засранец, вот уж я покажу тебе, как воровать в чужих садах.
Мы все не сговариваясь бросились на голос с разных сторон огорода. Но я всё же засунула по пути наволочку с картошкой за изгородь, мало ли как начнут развиваться события. Когда я добежала до места, все наши были уже там.
В рассеивающемся тумане было видно, что отбивающегося Серёжку крепко держит за руку здоровенный дедок с длинной бородой и с ружьём за спиной.
- Ах ты, маленький паскудник, и не стыдно лазать по чужим усадьбам? У своих же воровать не совестно? Как родителям в глаза смотреть будешь?
- Нет у него родителей, - вперёд выступил Игорь. Отпустите его пожалуйста.
Дед вздрогнул и обернулся на голос. И столкнулся взглядом с семью парами голодных, отчаявшихся, взрослых глаз на маленьких личиках. Руки его разжались, Серёжка молниеносно метнулся к нам, виновато поглядывая по сторонам.
- О Господи, откуда вы здесь взялись?
- Дедушка, вы извините, что мы вот так, просто кушать очень хочется. Отпустите нас, разрешите продолжить путь. А ещё лучше скажите где мы и куда нам следовать дальше, чтоб к нашим выйти, - Игорь держался как настоящий вожак стаи.
Дед сё ещё пытался оправиться от изумления.
- Таааак Ну-ка, пойдёмте-ка со мной в избу. Обещаю, что не причиню вам зла. А вот плотным завтраком порадовать постараюсь.
Мы переглянулись и несмело двинулись к выступившей из тумана избушке. Первым, что я почувствовала, переступив порог избы, было тепло. Оно обволакивало, накатывало со всех сторон, отогревало тело и сердце. Затем на меня обрушился аромат свежевыпеченного хлеба и варёной картошки, желудок ответил рычанием, а рот непроизвольно наполнился слюной.
Из-за печки показалась хозяйка плотная невысокая старушка в стареньком халате. Увидев нас, она всплеснула руками и запричитала:
- Ой, это откуда вы появились такие грязные, такие худые, такие измождённые? Митрич, где ты взял столько ребятни о сию пору?
- Да в саду вестимо. Голод привёл их на запах антоновки. Давай, что есть в печи на стол мечи, а то ребята совсем измаялись.
Бабка засуетилась, вытащила из сундука у стенки полотенца:
- Быстро все на двор умываться. Грязного никого за стол не пущу. Митрич, покажи ребятам, где умыться можно, а после и завтракать будем.
С трудом веря своему счастью, мы наперегонки побежали за дедом к умывальнику. Размывались ледяной водой с криками и взвизгами. После того, как все привели себя в порядок, снова вернулись в избу. В небольшой комнатке уже был накрыт стол: каравай хлеба, чугунок варёной картошки, солёные огурчики, яйца, молоко. Мы замерли, не доверяя своим глазам. Настоящая еда! Много! Для нас!
- Проходите, проходите, садитесь за стол, кушайте. Уж не обессудьте, чем богаты - суетились дед и бабка вокруг нас.
Нас не нужно было приглашать дважды. Мы накинулись на еду так, словно никогда до этого не ели. После плотного завтрака мы дружно сидели за столом и клевали носами.
- Ну-ка, полезайте на полати, - скомандовала бабка. Хоть отогреетесь и отоспитесь немного. А уж потом будем решать, как с вами быть.
Я с головой закуталась в старенькую выданную бабкой фуфайку и впервые за долгое время провалилась в безмятежный сон
* * *
Прошло тридцать девять лет с сентября того страшного тысяча девятьсот сорок первого года. Близилась тридцать пятая годовщина Великой Победы, которую готовилась с размахом отмечать вся страна. А на стареньком деревенском кладбище стояли, опустив головы, пятеро взрослых четверо мужчин и одна женщина.
Коля погиб в том же 41-м. Ксюша тоже не смогла пережить войну, её сердце не выдержало всех тягот и остановилось в марте 45-го, всего чуть-чуть не дождавшись Победы. Оксаны же не стало недавно. Но все мы пронесли сквозь года воспоминания о том страшном времени нашего детства, о всех невзгодах, выпавших на долю нашего поколения. И тем ценнее в наших глазах был праздник Победы.
- Баба, баба, посмотри, я принесла цветочки, - над кладбищем взметнулся звонкий детский голосок.
Я повернулась со слезами печали и счастья на глазах и пошла на встречу бегущей ко мне со всех ног Иришке. Вот она, моя жизнь! А значит, всё было не зря!