Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
7 декабря 2022

Сказка. Когда меняют правила.

«За неформальные, неуставные отношения с представителем противоборствующего ведомства, после неоднократных предупреждений – ис-клю-ча-ет-ся….» - толстенький симпатичный Ангел по слогам прочитал последнее слово, как бы не веря себе и с недоумением повернулся к худой длинношеей вороне. Та растерянно таращила блестящие как пуговицы круглые глаза:
- Чего делать-то будем? Может еще раз с Рыжим поговоришь?
Ангел махнул пухлой ручкой и в воздухе запахло ванилью:
-Аа, бесполезно…. Сколько раз уже говорил. Ну и пусть, мне дружба важнее! – и он притянул к себе, обняв за шею, Ворону.
- Задушишь – ворчала Ворона, но по голосу было понятно, что ей это приятно – может к нам, раз ты здесь не нужен?
Ангел засмеялся и вокруг посыпались карамельные солнечные брызги:
- Ну уж нет, перебежчиков не любят. Да и делать мне у вас нечего, пакостить не люблю. Сам по себе буду. Хочу – гуляю, хочу – мороженое ем… - голос его предательски дрогнул и на щеке блеснула леденцовая крошка, как слеза. Он махнул рукой Вороне и, сделав вид, что очень занят, перелетел через несколько домов и уселся на крышу трехэтажного, обняв ногами водосточную трубу. Как же он будет теперь жить? Ангел не может быть один, ничей. Весь смысл его существования в объекте, к которому он прикреплен. Он вспомнил Рыжего и тот моментально соткался из солнечного луча перед ним. Тонкая воздушная фигура Главного Управляющего подрагивала от потоков ветра и сквозь нее, как сквозь прозрачную занавеску были видны пролетающие птицы. И опять Ангел удивился и позавидовал легкости и тонкости Рыжего. Сам он был толстеньким и плотным и никогда не пропускал сквозь себя ветер. Рыжий внимательно смотрел светлыми глазами сквозь огромные круглые очки в тонкой золотой оправе и его короткие, пышные кудри цвета старого золота укоризненно светились. Он как-то умел излучать чувства и настроение всем телом. Ангел, как всегда засмотрелся на это свечение и даже приоткрыл немного рот.
- Ну, доигрался? Как жить дальше думаешь?
Ангел очнулся, с квакающим звуком захлопнул рот и быстро сделал независимое выражение лица:
- Ну как? Буду жить для себя! - он попытался независимо приподнять подбородок, но так видны будут леденцовые слёзы, поэтому быстро опустил голову и вытер рукавом лицо.
- Понимаешь, - с горячностью вдруг заговорил он – ну ведь это же друг мой! Я же не просто так с Вороной вожусь – как я могу просто взять – и бросить?
У Рыжего слегка поменялось свечение:
- Не правильного друга ты нашел себе! Она из Нижнего ведомства, нам вообще запрещены с ними близкие отношения.
- А разве бывают друзья не правильные? Мы с ней нужны друг другу. Я же вырастил ее, когда ее из гнезда выбросили, как самую маленькую и слабую. Летать учил. И сам учился. И ей всё равно было, что я плотный и толстенький, что не просвечиваю и пахну сдобой. А другие надо мной смеялись. Она всегда за меня была – с каждым словом его голос становился всё увереннее.
Рыжий вздохнул и медленно растаял в воздухе. Толстенький Ангел попытался прыгнуть в водосточную трубу, на которой сидел верхом, но застрял и, вздохнув, спустился с крыши вниз без подручных средств. Он не спеша шел вдоль улицы, невидимый людскому глазу и только встречные кошки и собаки уступали ему дорогу и провожали взглядом. Он завернул за угол и вспомнил, что в конце этой улицы есть маленькая кондитерская, которая держалась из последних сил на плаву за счет парочки постоянных клиентов. Там всегда головокружительно пахло сдобой и какао и маленький плотный владелец не жалел покрошить булочку с маком для прилетающих регулярно птиц. Ангел тоже любил эти крошки, любил допить остывший какао с корицей из детской чашки, оставленный каким-то малышом или залезть пухлой ручкой в вазу с разноцветными зефирками.
Хозяин разговаривал с маленькой глуховатой старушкой в фетровой шляпке. Говорил он скорее для себя, просто вслух. Старушка половины не слышала, но стеснялась переспросить и важно кивала ему головой.
- Видимо, придется закрываться. Поднимать цену я не могу – посетителей и так мало, место не удобное – не на виду. Не вытягиваем мы никак. А ведь это мечта была всей моей жизни…
Толстенький Ангел очень удивился и пошел искать Ангела, который отвечает за хозяина кондитерской. Тот крепко спал в подсобке, поджимая босые ноги и шмыгая носом во сне.
- Эй, проснись! Что же ты так плохо смотришь за объектом?
Заспанный и взъерошенный Ангел с недоумением смотрел на толстячка перед ним.
-А в чем дело? Объект здоров, ему ничего не угрожает, а за его душевные метания и успехи в делах я не отвечаю. Это он сам!
Ангел опять лег, удобно подоткнув под щеку мешочек с сушеной мятой и сразу же уснул.
Толстенький Ангел вернулся в зал как раз в тот момент, когда в кофейню забрел случайный посетитель. Он был пьян и зол, и хотел скандала. Парень стал сгребать к себе в карман маленькие ванильные кексики, лежащие на прилавке. На возмущение владельца он широко и пьяно махнул рукой и сшиб рукавом с витрины баночки со специями. В воздухе остро запахло головокружительной смесью из корицы, ванили, гвоздики и под грязными ботинками громилы жалобно захрустело тонкое стекло. У толстенького Ангела почему-то потемнело в глазах и он черной тучей налетел на парня, заставляя того пятиться к выходу. Тот, сразу протрезвев, оказался на улице и ему еще долго мерещился какой-то страшный, оскаленный зверь перед глазами.
Толстенький Ангел был сам потрясен случившимся, видимо, общение с Нижним Ведомством не прошло бесследно – эти методы не ангельской школы.

...Главный Управляющий это время осторожно входил в кабинет Заведующего Небесной Канцелярией. Положив перед ним целую стопку бумаг на подпись, он в нерешительности застыл у плеча Заведующего. Тот, не оборачиваясь, бросил всего одно слово: «Что?». Рыжий замешкался, никогда еще он не обращался с просьбами – это было просто не принято. «Что?» - еще раз спросил Заведующий и Рыжий решился:
- Хочу попросить рассмотреть одно дело. Еще раз. Случай неординарный…
Заведующий повернулся и внимательно взглянул на Управляющего. Тот засветился розовым светом от волнения:
- Подопечный мой, тот, что с Вороной компанию водит… Он не шпион и не перебежчик. Дружат они. По-настоящему, с детства. Не досмотрел я… Он вообще не такой, как все. Если бы родился на Землю – там таких называют Солнечными детьми. Добрый. Сердечный. Как-то это не по нашему Уставу – за доброту и дружбу выгонять… Это, скорее, Нижнего Ведомства устои. Может быть, есть какие-то варианты для таких случаев…
Заведующий задумчиво покрутил в руках золотое перо, потом махнул рукой и перед столом воздух сгустился в широкий экран. А на экране развернулась сцена в кондитерской, с самого начала появления пьяного и до его выдворения. И тучку со страшной мордой внутри все увидели, и выход из нее Толстенького Ангела. Рыжий подумал: «Ну всё, пропало. И меня сейчас разжалуют заодно». Но Заведующий почему-то не рассердился. Он моментально почувствовал всё то, что чувствовал Толстенький Ангел и внутри него теплым солнечным светом загорелось Решение. Этот свет для него всегда был определяющим правильность всего происходящего.
- Значит так. Оставить его на службе, как всех – ответственным за Человека, мы не можем. Правила – есть правила. Но мы его оставим отвечать за Дело! Отныне, он будет Душой этой кондитерской и будет отвечать за порядок и процветание Дела и этого Места!
Внутри у Заведующего солнце разлилось по всему телу и он уверенно припечатал: «Да будет так!»

…Толстенький Ангел сидел на краю сахарницы, пока хозяин кондитерской убирал следы визита громилы, и грустил. Теперь он был совершенно уверен что это – всё. За окном маячила Ворона и Ангел вышел к ней, радуясь, что нужен хоть кому-то. Рядом с Вороной сидел круглый, как шарик, воробей.
- Вот, учу молодежь жизни – Ворона широко махнула крылом и подбоченилась. Воробей с обожанием переводил взгляд с одного на другую – один совсем, желторотый еще. Взяла на воспитание.
- Ну вот, и здесь меня заменили – с горечью подумал Ангел, а вслух сказал – подождите, я вам булочку вынесу.
И тут он заметил сзади, за вороной, россыпь золотистых искорок, как будто кто-то дунул на одуванчик.
- Меня вызывают наверх! Давайте прощаться на всякий случай, рассказывать некогда, может больше не увидимся.
Ворона сразу потеряла весь свой напыщенный вид:
- Родной мой, голубчик! Друг мой единственный, буду помнить тебя всегда!
И, рыдая, бросилась обниматься. Ангел не успел ответить – и исчез.

…Робко постучал в двери Небесной Канцелярии. В первом кабинете за столом сидел Рыжий и сиял особенно торжественно. Даже очки сияли так, что выражения глаз за ними не было видно. Он протянул Ангелу бумагу с гербовой печатью и подписью:
- Это Приказ. О твоем назначении. Отныне и навсегда ты становишься Хранителем Дела, на благо людей. И будешь передаваться по наследству вместе с Делом. У этого Дела всегда будет Место. И там всегда будешь ты.
Ангел не верил своим ушам. Никогда и ни от кого он не слышал о таком Объекте.
Рыжий вдруг на минутку вышел из своего всегда нейтрального образа и подмигнул:
- За дружбу не наказывают! Лети скорее.

Ворона, едва успокоившись, всхлипывала на толстой ветке, ближайшего к кондитерской дерева. Воробей молча сидел перед ней с неизменным обожанием во взгляде. Вдруг на ветке появился Ангел, живой (если так можно сказать про ангела) и невредимый и очень даже веселый. Ворона от чувств чуть вниз не свалилась:
- Родной мой, друг! Никто тебя не заменит, этот даже сочувствовать не умеет.
Ангел вспыхнул карамельными крошками смеха:
- Вот и научи его – дружить. А я теперь всегда здесь буду. Скоро наша кондитерская лучшей в городе станет – это я обещаю. И обещаю всегда тебе и твоим детям, и детям их детей – всегда вас здесь будут ждать сдобные крошки. Дружба – великая вещь, из-за нее меняют даже самые жесткие, самые давние и самые неизменные правила…