Всё будет хорошо!

Всё Будет Хорошо!
6 декабря 2022

Владимир Набоков обожал шокировать публику своими поступками и произведениями.
Автор «Лолиты» легко увлекался женщинами, и считал, что брак интрижкам не помеха.

Владимир Набоков родился в Петербурге 22 апреля (или 10 апреля по старому стилю), однако свой день рождения он отмечал 23-го числа.
А произошло так из-за расхождения в датах старого и нового стиля.
Но Набокова все устраивало: ему нравилось, что 23 апреля — это день рождения самого Шекспира.
Владимир Набоков происходил из аристократической семьи, чем всю жизнь очень гордился.
Он получил прекрасное домашнее образование и говорил на трех языках.
В школе одноклассники его не любили: Набокова называли «надменным щеголем» и считали снобом из-за манер и богатства — каждое утро на учебу и домой он приезжал на автомобиле.
Когда началась революция, Набоковы переехали в Крым, а оттуда в Лондон, где Владимир поступил в университет и продолжил оттачивать писательское мастерство.
Но и там он надолго не задержался: в 1920 году семья переехала в Берлин.
Именно здесь Набокова ожидала судьбоносная встреча с девушкой, которая оставалась с ним до конца.
До встречи с Верой Слоним Набоков был помолвлен со Светланой Зиверт, но у этих отношений не было никакого будущего — родители девушки были категорически против брака.
Объясняли они это тем, что у писателя отсутствовал источник постоянных доходов.
Но Набоков горевал недолго.
8 мая 1923 года он встретил Веру на одном из благотворительных эмигрантских балов Берлине.
С первых же минут знакомства Набокова поразила Слоним своим напором и умом.
Девушка в маске волка увела писателя на прогулку и говорила тонко, точно и со вкусом о его произведениях (по другой версии, читала его стихотворения). Писателю-нарциссу польстило такое внимание к его творчеству, он был очарован смелой незнакомкой.
О Вере современники отзывались так: «Каждый в русской среде понимал, кто и что имеется в виду, когда произносится «Верочка». За этим именем скрывался боксер, вступивший в схватку и четко бьющий в цель».
Такой же цепкой хваткой она, влюбленная, схватилась за Набокова.
Два года они переписывались, и в период ухаживаний Владимир показал Вере список своих возлюбленных: на листке двадцатипятилетнего Набокова значилось 28 имен.
Это во многом смутило Слоним. Но не настолько, чтобы разорвать помолвку, и 25 апреля 1925 года влюбленные тайно поженились. Родители Веры были против свадьбы, но в этот раз Владимира ничего не остановило.
И практически сразу после этого вдохновленный Набоков написал первый свой роман — «Машенька»
Как признавался писатель, никто и никогда не понимал его так, как Вера.
Она приняла его таким, какой он есть, не пытаясь менять. Влюбленный Владимир писал девушке по два письма в день, не скрывая своего нежного отношения к ней: «Да, ты мне нужна, моя сказка.
Ведь ты единственный человек, с которым я могу говорить — об оттенке облака, о пении мысли и о том, что, когда я сегодня вышел на работу и посмотрел в лицо высокому подсолнуху, он улыбнулся мне всеми своими семечками».
А брак с Верой Набоков называл «божественным пасьянсом».
Все набоковеды говорят о том, что после свадьбы Набоков сразу начал писать в разы лучше. Некоторые даже думают, что за него романы сочиняла Вера.
Это было не так.
Но жена действительно вдохновляла супруга: именно она приучила его к регулярному писательскому труду.
И сам Владимир признавал, что без Веры не сочинил бы ни одного романа.
В первые года брака Набоков написал свои лучшие произведения: «Дар», «Защиту Лужина», «Камеру обскура», «Приглашение на казнь».
Вера была не просто женой, а первым читателем, советчиком, критиком, вдохновителем и менеджером.
В Берлине 30-х годов жить было сложно: нацистские настроения были опасны для еврейки Веры, а экономический кризис и отсутствие работы заставляли голодать и занашивать до дыр одежду.
Тогда друзья устроили Набокову литературное турне по Европе. Решено было поехать в Париж, где сосредоточилась русская эмиграция и основная аудитория писателя.
Там-то он и познакомился с Ириной Гуаданини, эмигранткой-писательницей, занимавшейся стрижкой пуделей.
И через месяц Вера вместе с привычными двумя любовными письмами получила конверт с четырьмя листами, в которых был описан роман Набокова и Ирины.
Поначалу он все отрицал: «Я и не сомневался, что «слухи» доползут до Берлина.
Морды скользкие набить их распространителям!
Мне, в конце концов, наплевать на гадости, которые с удовольствием говорятся обо мне, и, думаю, тебе тоже следует наплевать.
Жизнь моя, любовь моя.
Целую твои руки, твои милые губы, твой голубой височек», — так он писал Вере.
Но слухи слухами, а роман действительно был.
Набоков все еще любил Веру, но и не мог без Ирины, которая была полной противоположностью жене: нервная, слабая и неуверенная.
Набоков заверяет свою жену: «Я люблю тебя больше всего на свете», — сразу после возвращения со свидания с Ириной.
Он чувствует себя ужасно из-за вранья, и совесть его мучает. Набоков пишет Ирине: «Неизбежная пошлость обмана.
И вдруг совесть ставит подножку и видишь себя подлецом».
Вера, конечно же, чувствовала что-то неладное.
Такие слухи заставляли нервничать маму годовалого сына, которого Набоков обожал.
И через какое-то время Вере удалось сбежать из Берлина в Канны, где муж признался ей, что у него есть любовница.
Жена простила писателя и даже предложила поехать в Париж, раз уж чувства его так сильны. Владимир не был к этому готов, а вот Ирина без капли стеснения приехала в Канны и отыскала дом любимого.
Но романтической эту встречу назвать было сложно.
Набоков отстранился от нее, сказав, что ей лучше уехать.
С женой его связывает целая жизнь, а с Ириной — лишь небольшой роман.
Он взял сына за руку и повел его на пляж.
Позже к ним присоединилась и Вера.
Ирине от картины семейной идиллии, от отказа и от палящего солнца стало нехорошо.
Она уехала из Канн сразу же.
После этого Набоков отправил ей одно письмо с требованием вернуть письма, мол, там «столько надуманного, не стоит их хранить».
Но образ Ирины появлялся в книгах Набокова, ее черты обретали его героини, и с этим Вера ничего поделать не могла. Но брак выдержал это испытание. Через три года семья эмигрировала вновь — на этот раз в Америку.
В США Набоковых вновь ждала нищета.
У них были знакомые, которые давали им пожить у себя, делились одеждой.
Одна девушка, литературный агент, даже подарила пишущую машинку.
Но здесь Набоков начал работать преподавателем — сначала в колледже, затем в Стэнфордском университете, а потом и в Гарвардском.
Лекции, которые за него писала Вера, он читал неохотно, часто капризничал или болел, из-за чего не ходил в университет. Тогда лекции за него читала жена.
Скрашивая свою университетскую скуку, Набоков часто и охотно флиртовал со студентками, особенно в колледже Уэллсли.
Они ему отвечали взаимностью и во время лекций не сводили с него восторженных глаз.
Набоков
заигрывал открыто, но не выходил за рамки вежливости.
Особенно литератора впечатлила студентка Кэтрин фриз Пиблз.
В интервью 1983 года Кэтрин защищала своего преподавателя, которого после публикации «Лолиты» стали обвинять во всех грехах: «Он любил не маленьких, а именно молоденьких девочек».
Набоков восхищался красотой девушки, и они часто и подолгу в окрестностях университета, целуясь и разговаривая.
Пиблз вспоминала: «Мне понравился этот мужчина, потому что для меня он был загадкой».
Во время этих прогулок по кампусу Набоков делился с ней своим пальто, и этот образ много позже появится в романе «Смотри на арлекинов!»
Но зимой их отношения завершились.
Пиблз позволяла себе слишком много и часто показывала характер.
После лекции она как-то сказала Владимиру, что тот плохо стирает с доски: нестертые буквы наслаиваются друг на друга.
И тогда Набоков быстро написал и стер: «Я тебя люблю».
И спросил у нее, может ли она это прочесть.
После этого Пиблз остыла и к профессору, и к русской литературе
Вера не могла не замечать повышенного внимания к Набокову.
Но она не знала о многочисленных интрижках и всячески отрицала любые слухи о неподобающем поведении мужа в Уэллсли, ставя чистоту репутации Набокова выше своих чувств и переживаний.
В письмах Владимир неизменно заверял жену в любви.
Но при этом он открыто говорил о своей пассии Кэтрин Пиблз: «Люблю женщин с маленькой грудью».
Об этом Вера много позже прочитала в биографии Набокова, написанной Эндрю Филдом.
Она гневно писала в ответ на это: «Такого быть не может!»
В это же время Набоков написал свой самый известный роман «Лолита».
Трижды он пытался сжечь рукописи, но Вере удавалось вмешаться.
Она стояла до конца: роман должен быть написан и опубликован.
Ни одно американское издательство не хотело издавать роман об отношениях ребенка и взрослого мужчины, но спустя время «Олимпия пресс» согласилась на это, и книга обрела небывалую популярность. Набоковы наконец стали богаты, а Владимир получил заслуженную славу.
Но после публикации Владимира обвиняли в том, что он сам неравнодушен к «нимфеткам», несовершеннолетним девочкам, однако подтверждений этому не было.

Последний год жизни Набоков, находившийся в Швейцарии, очень часто болел.
Тело его умирало, но душа отчаянно держалась за любовь к Вере.
Он говорил ей, что «не возражал полежать в больнице, если бы ты была рядом, положил бы тебя в нагрудный карман и держал при себе».
2 июля 1977 года Набоков ушел из жизни: Вера и сын Дмитрий были рядом с ним.
Внешне вдова писателя никак не показывала всего, что чувствовала, и на траурной церемонии даже не заплакала.
Но сын вспоминал, как однажды она сказала: «Давай наймем самолет и разобьемся!»
Вера пережила Набокова на 14 лет, и все это время она занималась сохранением его литературного наследия: переводила романы, давала интервью, следила за биографиями.
Даже сидя в инвалидном кресле после перелома бедра, Вера продолжала переводить роман Владимира.
7 апреля 1991 года она умерла на руках у сына.
В некрологе «Нью-Йорк Таймс» значилось следующее: «Вера Набокова, 89 лет, жена, муза, агент».
Ее прах смешали с прахом Владимира.
Супруги никогда не верили в то, что со смертью заканчивается любовь и жизнь.