Здравствуйте , ДОБРЫЕ ЛЮДИ!

Здравствуйте , Добрые Люди!
15 февраля в 23:48

ХРАНИТЕЛЬ ПОРОГА
Старый маяк давно не работал. Его глаз, когда-то указывавший путь кораблям, теперь был слеп. В трёх километрах к северу возвышалась новая башня — современная, автоматизированная, с радарами и компьютерами. По ночам её сигнальные огни подмигивали старому маяку, словно насмехаясь над его беспомощностью. Прогресс не щадит отживших своё хранителей.
Михаил Петрович знал, что поступает глупо, оставаясь здесь. У него была квартира в городе — маленькая, но своя. Чистая, с горячей водой и центральным отоплением. Не то что здесь. Но старый смотритель не мог заставить себя покинуть маяк. Сорок лет жизни, отданных этой башне, превратили её в нечто большее, чем просто рабочее место.
Дни его теперь протекали в неспешной рутине. Подъём на рассвете, растопка печки-буржуйки, нехитрый завтрак, себе и Ваське. По сезону — работа в небольшом огороде при домике смотрителя, рядом с маяком. Если позволяла погода, он раз в неделю ходил в город. Скорее, чтобы совсем не одичать, чем от необходимости, потому как продукты и воду ему помогали завозить местные рыбаки. Михаил Петрович любил эти прогулки: километр до берега, а потом ещё четыре — вдоль него, мимо старых причалов. Приятели, не забывавшие старика, часто предлагали подвезти его туда-обратно, но он всегда отказывался. Ему нравилось ходить пешком, чувствуя, как морской ветер путается в волосах.
После обеда — осмотр маяка, мелкий ремонт там и тут. Михаил Петрович содержал башню в порядке, словно она всё ещё была действующей. Может быть, поэтому местные власти закрывали глаза на то, что он живет здесь нелегально. А может, просто жалели одинокого старика.
— Ну что, Василий, опять на свой пост? — проговорил Михаил Петрович, наблюдая, как большой серый кот, прихрамывая, с трудом карабкается по крутой винтовой лестнице.
Василий уже давно не был тем проворным охотником, каким прибился к маяку пятнадцать лет назад. Годы брали своё — шерсть поседела, движения стали медленнее. Но каждую ночь, как по расписанию, старый кот занимал своё место у западного окна.
Михаил Петрович часто задумывался об этой странной привычке своего питомца. Ночи напролёт Васька словно нёс караул, не сводя глаз с тёмного горизонта. В шторм кот становился особенно беспокойным — шерсть вставала дыбом, из горла вырывалось низкое рычание. В такие моменты он напоминал часового, заметившего приближение врага.
Однажды ночью разыгрался особенно сильный шторм. Волны с грохотом разбивались о скалы, ветер выл в щелях старой башни, словно толпа неупокоенных душ. Михаил Петрович уже готовился спуститься на ночёвку в свой маленький домишко, а Василий, как обычно, сидел у окна, но что-то было не так. Его дыхание вдруг стало прерывистым, тело задрожало.
— Что с тобой, дружище? — встревоженно спросил Михаил Петрович, осторожно опускаясь перед ним на колени.
Василий повернул к хозяину морду, и в его глазах промелькнуло что-то похожее на извинение. Потом он вздохнул в последний раз, вытянулся и затих. Михаил Петрович с ужасом понял — сердце старого кота остановилось.
А потом старик увидел их. Сначала это были просто тени на фоне штормового неба, едва различимые сквозь пелену дождя. Михаил Петрович протер глаза, решив, что усталость и горе играют с ним злую шутку. Но тени не исчезли. Напротив, они становились все отчётливее, обретая форму — кошмарные фигуры, больше похожие на морских чудовищ, чем на людей. В покрытой илом и водорослями плоти, свисающей лохмотьями с костей, копошились морские звезды. То, что раньше было лицами, щерилось жуткими ухмылками, обнажая почерневшие зубы.
Кошмары кружили вокруг маяка, с каждым кругом приближаясь к окнам. Из глазниц сочился мертвенно-зеленый свет, изъеденные рыбами глотки скрежетали, словно ржавые цепи якорей волочились по каменистому дну. За тварями тянулся шлейф из гнилых водорослей и фосфоресцирующего планктона, отчего казалось, будто они притащили с собой само дно морское. Михаил Петрович в ужасе отшатнулся от окна, когда один из мертвецов прижался к стеклу лицом, и по тому поползли морозные разводы.
В какой-то момент старик решил, что сходит с ума. Он спустился вниз, достал из шкафчика бутылку водки и стакан, с трудом налил "лекарство" и, расплескав добрую треть, разом влил в себя горькую жидкость. Алкоголь ударил в голову, придавая храбрости, и Михаил Петрович решил подняться обратно — там остался Васька, его нужно было забрать. Он хотел верить, что ему всё привиделось, но твари никуда не делись. Их стало даже больше — десятки мертвых лиц смотрели на него сквозь стёкла маяка. Краем сознания удивившись собственной скорости, старик схватил бездыханное тельце верного друга и буквально скатился вниз по лестнице. Всю ночь он провёл, забившись в темноту между двумя шкафами и шепча полузабытые слова молитв.
Следующим утром шторм немного утих, и Михаил Петрович решил бежать. Наспех собрал самое необходимое в рюкзак и двинулся по узкой дорожке к берегу. Но не прошел и ста метров, как новый шквал обрушился на побережье. Волны захлестывали каменистую тропу, ветер сбивал с ног. Один раз он поскользнулся на мокрых камнях, и только чудо спасло его от гибели.
Вымокший до нитки, дрожащий от холода и страха, Михаил Петрович вынужден был вернуться. Маяк, встретивший его зловещей тишиной, больше не казался ему дружелюбным. Днём тварей видно не было, но Михаил Петрович был уверен — они вернутся с темнотой. Он соорудил для Василия могилку из камней, а потом стал ждать неизбежного. Всё, о чём он мог думать, — пусть после него останется хоть что-то, что друзья смогут похоронить. Сейчас он боялся не смерти, а того, что превратится в такую же мерзкую тварь, которые осаждали маяк ночью.
Кошмар старого смотрителя длился ещё две ночи. Шторм не утихал, словно сама природа решила испытать одинокого старика на прочность. Михаил Петрович понимал, что нужно прятаться, — возможно, если твари не будут его видеть, то и добраться до него не смогут. Но что-то внутри подсказывало, что это не поможет, и болезненное любопытство тянуло его на смотровую площадку. А призраки становились всё смелее. А ещё Михаил Петрович осознал, чем занимался Василий по ночам все эти годы — нёс свою странную вахту. Его страж, защитник, хранитель границы между миром живых и мертвых.
Тварей становилось всё больше, и они подбирались все ближе. Их прикосновения оставляли на стёклах грязные разводы, в голове старика звучал их шепот — тихий, как шелест волн. Они звали его к себе, обещали покой на морском дне, где всегда тихо и темно...
— И что теперь? Моя очередь? — шептал Михаил Петрович, вспоминая своего мохнатого друга.
На третью ночь целая армия утопленников осаждала маяк — словно все, кто нашёл свою смерть в этих водах за последние столетия, пришли за новой душой. Михаил Петрович сидел на полу смотровой площадки, глядя на облепивших окна тварей, и понимая, что его долгой жизни пришёл конец.
Внезапно воздух в комнате сгустился. Холод пронизывал до костей, казалось, от него сама душа была готова заледенеть. Гниющая плоть начала просачиваться сквозь щели в старых рамах. Запах разложения и моря был настолько силен, что Михаил Петрович почувствовал тошноту.
А потом рядом со стариком возникло серебристое сияние, постепенно принимая знакомые очертания. Михаил Петрович не поверил своим глазам — рядом с ним стоял Василий, излучающий призрачный свет. Его шерсть переливалась, как лунная дорожка на воде, глаза горели зелёным огнем.
Призрак кота издал беззвучный рык и одним прыжком оказался у окна. Дальше Михаил Петрович мог различить только вспышки света и летящие во все стороны клочья чёрного тумана. Твари отступали перед натиском своего древнего врага, их вой постепенно стихал, пока не пропал совсем. Вместе с кошмарами исчез и призрак Василия. А обессиленный страхом и бессонницей старик, наконец, уснул прямо на полу смотровой площадки.
К утру шторм начал стихать. Лучи восходящего солнца окрасили небо в розовый цвет, море успокоилось. Михаил Петрович в последний раз обошёл башню, спустился в домик, собрал нехитрые пожитки и направился в город. Время его жизни здесь закончилось. Старый маяк должен хранить свои тайны без него.
Когда старик подходил к своему дому, его внимание привлёк странный звук. Оглядевшись, он заметил под скамейкой слабо попискивающий и дрожащий от холода маленький комочек. Котёнок! Михаил Петрович протянул к находке руку и почувствовал, как его палец лизнул шершавый язычок. Старик улыбнулся, поднимая котенка и пряча его за пазуху.
— Пойдём домой...
Нина Зорина