REALITY

Reality
12 декабря 2016

До окончательной гибели российской деревни осталось менее 10 лет

Ученые вычислили точку невозврата в процессе разрушения сельской инфраструктуры
9 декабря 2016

По оценке Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), уже к 2023 году в российских деревнях может не остаться больниц, а к 2033-36 годам - сельских школ и поликлиник. Это может произойти при условии, что их количество будет уменьшаться в нынешнем темпе. В любом случае, убеждены эксперты ЦЭПР, власти «оптимизируют» инфраструктуру сельской социалки гораздо быстрее, чем там убывает население.


Как явствует из результатов исследования ЦЭПР, за последние 15-20 лет из-за неолиберальной политики «оптимизации», особенно сильно ударившей по сельским территориям, российские деревни в значительной степени утратили социальную инфраструктуру.

Так, количество сельских школ в этот период уменьшилось почти в 1,7 раза (с 45,1 тысячи в 2000 году до 25,9 тысячи в 2014 году), больниц - в 4 раза (с 4,3 тысячи до 1,06 тысячи), а поликлиник - в 2,7 раз (с 8,4 до 3,06 тысячи).

Тем временем количество обезлюдевших деревень в период между переписями населения 2002 и 2010 годов выросло более чем на 6 тыс., а их общая доля превысила 20% (в основном, это произошло в регионах Центральной России и Севера). При этом более чем в половине уцелевших деревень живут от одного до ста человек.

Таким образом, отмечается в докладе, если в ближайшие годы сокращение численности этих учреждений продолжится в среднем теми же темпами, то «буквально через 17-20 лет закроются все сельские школы и поликлиники, а ни одной больницы на селе не останется еще раньше - в течение семи лет». Но даже если этого и не произойдет, то, как опасаются эксперты, в ближайшие годы «учреждения социальной сферы на селе продолжат закрываться». А это, предупреждают исследователи, станет дополнительной, притом «одной из важнейших причин дальнейшего, еще более быстрого оттока сельского населения в города».

Так что, «оптимизируя» школы и больницы под соусом снижения численности населения на селе, власти тем самым фактически способствует усилению этого процесса все в более значительных масштабах, выводя этот порочный круг на новые и новые витки. И особенно печально что, как отмечается в докладе, «оптимизация» сельской социалки идет гораздо более быстрыми темпами, чем уменьшается численность сельского населения и прекращают свое существование деревни.

Конечно, о полном исчезновении сельского населения в нашей стране на практике речь пока не идет. Однако точка невозврата, после которой придется начинать заселение огромных территорий нашей страны «с нуля» довольно близка, признался «МК» руководитель ЦЭПР Николай Миронов:

- У нас осталось очень короткое время — буквально в пределах 10 лет. Между тем государство продолжает политику «оптимизации» социальной сферы, воспринимаемую сельским населением как сигнал — государство не заинтересовано в том, чтобы люди жили на селе. И там остаются в основном пожилые люди, а молодежь едет в города, превращаясь там из производителей реальной продукции в офисный планктон. Ну а как иначе, если молодая семья хочет иметь детей, а на селе ни родить их, ни учить негде: больницы и школы «оптимизируются» и закрываются. Возить за десятки или даже сотни километров? Так дороги есть не везде. И люди уезжают из села. А так как исчезновение социальной инфраструктуры идет быстрее, чем сокращение населения, то можно констатировать: проблема во многом носит рукотворный характер. Правда, самый сильный всплеск оптимизации школ и больниц на селе, вроде бы, остался позади: он пришелся на 2005-2010 годы. Однако существенного улучшения ситуации, вопреки заверениям властей, не произошло. Число сельских школ продолжает сокращаться, просто не так быстро, как раньше.

Если подход государства не изменится, предупреждает Николай Миронов, Россия двинется не путем высокоразвитых стран Запада, несущих на село суперпередовые технологии, позволяющие вести сельское хозяйство малым числом работников, а по латиноамериканскому сценарию: «Бесконечные брошенные пустыри, заросшие бурьяном. А это очень плохо! Ведь через несколько лет, если мы опомнимся, нам придется вкладываться в эти заброшенные территории с нуля, потеряв все, что было вложено прежде».