ОБО ВСЕМ

Обо Всем
29 сентября 2022

ПОЛА

Гаррик нажрался в тот вечер каких–то новых китайских таблеток и отрубился. Пола сказала:
— Хочешь остаться, я тебе сто баксов дам.
Я объяснил ей тогда, что сексом с ней заниматься не могу. Гаррик мой друг. Она засмеялась и стала делать такое, что мне нужно было ее трахнуть или убить.
Потом мы взорвали косяк на двоих. Пола по–русски в чайнике заварила чай, мы пили с донатсами и Пола принялась говорить там разное, короче, забарывать мне мозги.
Она психолог, окончила университет. Чиканутая на всю голову, но очень умная, намного умнее меня. У нее литературный русский, говорит, что еще в хайскул брала, как иностранный. Загипнотизирует своей красивой речью на двух языках любого, тем более такого эмигранта, как я. По–честному, мне нравилось с ней разговаривать. Я спросил:
— Почему ты специализируешся по нашим, по таким, кого недавно привезли в Штаты?
Она засмеялась.
Пола некрасивая. У нее слишком выразительные черты лица, но когда она смеется, делается ничего.
Сказала, что много читала русских писателей. Ее интересует предрасположенность русских к суициду. Я сказал:
— У меня с этим нет проблем.
Пола сказала:
— Ты себя не знаешь.
Говорили, что она богатая и не жадная.
Чем–то там занимается. Пишет научную работу, или писала и бросила, а сейчас сочиняет психологический роман для одного феменистского литературного издания.
В принципе, Пола могла делать, что хочет. У нее богатые родители, которые дали ей хорошее образование и, чувствуя какую–то свою перед ней вину, откупались башлями.
Одевалась консервативно — под училку. В южном Бруклине ее любили все русские пацаны.
Она покупала тинейджеров деньгами и подарками, но не только для секса. Ей нужен был пацан, который всегда был при ней и в любое время суток, выполнял бы любое ее желание. Мог добыть дозу.
Утром я ушел, а Гаррик остался.
Гаррик – половинка. Умница, красавчик. Блондин. Пола не жалела денег на кайф. Они экспериментировали с разным стафом. В июле девяностого года Гаррик выбросился в окно с десятого этажа, но упал на дерево, остался жив.
Отец Гаррика — богатый и влиятельный в медицине человек — был владельцем сети медицинских офисов.
Гаррика собрали хирурги. Приезжал какой–то профессор немец из Германии. Снимал на камеру и написал медицинскую историю реанимации.
Через год после этих событий я познакомился в ресторане на Брайтоне со всей их семьей. Они праздновали день рождения. Пригласили меня. Было много гостей. Гаррик сидел бледный и равнодушный ко всему. Ему исполнилось 21, и русские родственники шутили, что сейчас можно выпить. Он криво улыбался. Гаррик не любил спиртное.
Под костюмом угадывался корсет. Веселье было искусственным, больше всех старалась новая жена его богатого отца.
Отец Гаррика любил и чувствовал перед ним свою вину. После этого случая забрал к себе в дом на Манхеттен Бич. Здесь его окружили теплом, участием и хорошей медициной. Что–то подозревали, поэтому прятали его от Полы.
Но перехитрить Полу было невозможно, она быстро его нашла через интернет. Как только с Гаррика сняли последний гипс, он свалил к Поле на хату в один из самых дорогих районов Бруклина. Из окон их квартиры через речку был виден Манхеттен.
Второй раз Гаррик суициднул через полгода, способ выбрал наверняка, бросился под сабвей в Бруклине на станции Атлантик авеню...