ОБО ВСЕМ

Обо Всем
27 сентября 2018

В 15 столетии в маленькой деревушке недалеко от Нюрнберга жила семья, в которой было восемнадцать детей. Восемнадцать! Для того чтобы прокормить такую большую семью, отец, золотых дел мастер, работал по восемнадцать часов в день.

Он работал в ювелирной мастерской, но также брался за любую оплачиваемую работу. Несмотря на почти безнадежное положение, у двоих детей была мечта. Они хотели развивать свой талант в искусстве, но они знали, что их отец не сможет отправить ни одного из них на обучение в Академию в Нюрнберг.

После долгих ночных обсуждений эти два мальчика заключили соглашение друг с другом. Они решили бросить монету. Проигравший пойдет работать в шахты, и на свои заработки будет оплачивать обучение брату.

А потом, когда брат закончит обучение, он будет оплачивать учебу своему брату, работавшему в шахте, продавая свои работы, а если будет нужно, то также работая в шахтах.

Они бросили монету в воскресенье утром, после церкви.
Альбрехт Дюрер выиграл и поехал в Нюрнберг.
Альберт пошел работать в опасные шахты, и на протяжении четырех лет он оплачивал обучение брата, чьи работы в Академии сразу же стали сенсацией. Гравюры Альбрехта, его ксилогравюры и его картины превосходили даже работы многих его профессоров.

К моменту окончания учебы он уже стал зарабатывать неплохие суммы за свои работы. Когда юный художник вернулся в свою деревню, семья Дюрер устроила праздничный обед на лужайке, чтобы отпраздновать триумфальное возвращение Альбрехта.

После долгого и незабываемого обеда, за которым звучало много музыки и смеха, Альбрехт встал со своего почетного места во главе стола, чтобы поднять тост за своего любимого брата, который столько лет жертвовал, чтобы исполнить мечту Альбрехта.

В конце своей речи он сказал: «Теперь, Альберт, мой благословенный брат, пришел твой черед. Теперь ты можешь поехать в Нюрнберг за своей мечтой, и я буду заботиться о тебе». Все повернулись с ожиданием к Альберту, который сидел в другом конце стола.

Слезы потекли по его бледному лицу, он покачал головой, всхлипывая и повторяя: «Нет...нет...нет...нет». Наконец он встал и вытер слезы. Он посмотрел на лица людей, которых он так любил, а потом, подняв руки к лицу, мягко сказал:

«Нет, брат. Я не могу поехать в Нюрнберг. Уже слишком поздно для меня.

Посмотри! Посмотри, что эти четыре года в шахтах сделали с моими руками! Кости на каждом пальце были переломаны как минимум один раз, и недавно у меня появился артрит в правой руке, что я даже не могу удержать бокал во время тоста, а уж тем более я не смогу провести красивые линии на пергаменте или холсте карандашом или кистью. Нет, брат, для меня уже поздно».

===================================

Я с этим не согласна


Никогда не поздно.
Руки сломаны - держи кисть зубами, ногами.

Если ты рожден для того, чтобы писать - ты должен писать.
Должен.

Богу, который привел тебя не этот свет. Родителям. Своей стране. Своей семье. Самому себе, в конце концов.

Пока ты не сдался - ничего не кончено.
Не сдавайся.

Не опускай рук.

"Никого не хочу обидеть, но все-таки хотелось бы понять, откуда РАСТУТ НОГИ у истории про т.н. картину «РУКИ» АЛЬБРЕХТА ДЮРЕРА?

Дело в том, что из 18 человек детей до взрослого состояния дожили трое:

Альбрехт (1471 г.р.),
его брат Эндреас - младше Альбрехта на 13 лет и
другой брат Ханс – родился, когда художнику было 19 лет.

Их отец Альбрехт Дюрер Старший (родом из Венгрии) никогда не жил в деревне под Нюренбергом, а имел собственный каменный дом в центре Нюрнберга.

Когда прославленный автор «Рук» пошел работать и учиться подмастерьем к проживавшему по соседству художнику, граверу и книгопечатнику Михаэлю Вольгемуту (потому что академии в Нюрнберге не было),
один брат только родился, а до рождения второго оставалось еще 6 лет.

«Руки молящегося» (прим. 1508 г.) являются эскизом к одной из фигур апостолов (в розовом плаще у правого края центральной панели) в алтарной картине, заказанной Дюреру купцом Якобом Геллером.

Альбрехт Дюреру во время работы над «Руками» для «алтаря Геллера» было 37 лет.
Один из его братьев, самый младший, был у него подмастерьем, и возможно, принимал участие в работе над створками алтаря, а второй имел в это время свою ювелирную мастерскую в Кракове.

Картина сгорела в 1729 году, но сохранилась ее точная копия 1617 года и все наброски."