Журнал Клубер

Журнал Клубер
21 апреля 2016

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СОРОКА: НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ПРОДОЛЖАТЬ ЖИТЬ ТАК…

Когда я был маленький, я думал, что фразу «в сорок лет жизнь только начинается» придумали киносценаристы.

Когда я был маленький, я думал, что фразу «в сорок лет жизнь только начинается» придумали киносценаристы. Надо ведь как-то утешить дряхлеющую половину человечества. Не говорить же им правду о том, что самые активные годы уже позади и если вы до сих пор ничего путного не сделали, то не сделаете уже никогда. А то они обидятся, выключат телевизор, пойдут пить водку, утром придут на работу с дрожащими руками и устроят какое-нибудь ЧП.

Теперь мне самому сорок. К этому возрасту я много чего успел, еще больше не успел, баланс худого и доброго оставляет желать лучшего, но самое острое ощущение, которое накрывает с головой, пожалуй, именно так и называется: жизнь только начинается. Звучит банально до ужаса, но на практике очень даже ничего. Сейчас расскажу.

В сорок лет чувствуешь себя, как в двадцать. Я, конечно, не про тело, которое уже успело осознать, что здоровье существует. И даже не про душу, которая за это время основательно огрубела. Я про нервы.

Как только ты поступаешь в вуз, ты становишься совершенно спокоен. Да, ночные бдения перед сессиями, да, диплом, да, первый поиск работы – но это все не фигня, это не ранит, это романтика гонки. Ты уже бежишь во все лопатки, ты вроде не хуже других, кого-то можешь запросто обогнать, кого-то приходится пропустить вперед, с кем-то комфортно бежать рядом. Направление движения в целом понятно, ресурсы пока неисчерпаемы, ошибки исправимы, соперники предсказуемы, заниматься самокопанием некогда. Это не сравнимо с тем волнением, которое испытываешь перед самым стартом, когда школа уже позади, а будущее еще не существует. Ты приезжаешь на абитуру из своей провинции, ты высаживаешься, как на Марс: а кто все эти люди, а вдруг они на порядок сильней меня, а вдруг я опозорюсь на первом же километре, а может вообще понизить планку амбиций и пойти в ПТУ?

Первые десять лет этой гонки проносятся вообще, как один день. Мужчина в двадцать лет и мужчина в тридцать лет – это один и тот же мужчина. Да, он овладевает профессией, завоевывает какой-никакой авторитет, испытывает первые горькие разочарования, но экзистенциальная начинка у него не претерпевает никаких изменений. Он в плену мелких тактических задач, он все тот же мальчик, студент третьего курса, полный амбиций дурачок, который до сих пор прет по жизни в режиме форсажа и этой позитивной дури хватит еще надолго. Еще лет на десять.

Как правило, до сорока лет мужчина идет в чьем-то фарватере. Даже не осознавая этого, он в плену инстинкта ведомости. Как медвежонку, который первые четыре года своей жизни ходит за матерью и только потом начинает гулять сам по себе, человеку до сорока лет нужны какие-то ведущие огни на горизонте. Но вот тебе уже тридцать пять, красные огни впереди начинают потихоньку удаляться, зато сзади уже замаячили белые, они все ближе, а красные все дальше – вот, наконец, они совсем исчезли и ты врубаешь дальний свет.

Это и есть тот самый момент — жизнь только начинается.

Физиологи говорят, что сорок лет – естественный жизненный цикл человека. При первобытно-общинном слое это была уже глубокая старость, люди дольше не жили. Третье двадцатилетие — подарок цивилизации, а четвертое — и вовсе аномалия.

Я в это не верю. Жизнь после сорока – естественна и логична. Лишь после сорока мужчина становится образом и подобием. Если он не совсем замордованный маменькин сынок, к этому времени он начинает, наконец, мыслить стратегически. Если он еще не успел пропить и прогулять все свои амбиции, он обретает вкус к выносливости и длинным творческим задачам. Теперь он умеет действовать осознанно и распределять усилия – конечно, в том случае, если ему осталось, что распределять. Спросите у бегунов-стайеров, они вам скажут: молодой марафонец с хорошими результатами – большая редкость. Способность к преодолению сверхдлинных дистанций обретается с годами. Потому что люди бегут не ногами. Люди бегут головой.

В сорок лет жизнь только начинается и ни в коем случае нельзя позволить ей не начаться. Ни в коем случае нельзя совершать ошибку, которую совершают почти все. Нельзя просто продолжать жить. Так, как ты жил до сих пор. Нельзя поменять все понарошку. Бросить семью, купить мотоцикл и объехать вокруг земного шара. Это слишком просто.

Потом все равно снова женишься, вернешься в исходное положение и поймешь, что ты просто потерял кучу времени. Начнешь скрипеть зубами, а будет уже поздно: здравствуй, возраст дожития.

В сорок лет обязательно нужно меняться. Принять, как драгоценный дар, все свои новые свойства и воспользоваться ими в полной мере. Если до сих пор ты занимался лабудой — попытайся, наконец, сделать то, о чем всегда мечтал, тебе больше нечего терять. Если уже посчастливилось достичь успеха на своем истинном поприще – сделай еще один рывок и выйди на принципиально новый уровень. Если до сих пор у тебя в душе был проходной двор, попробуй, хотя бы сделать в ней генеральную уборку. Это намного сложнее, чем лишний раз сходить в ЗАГС и выйти оттуда фиктивно освобожденным.

До сорока лет человеку не нужен смысл жизни – у него есть энергия жизни. После же сорока бессмысленная жизнь убивает. Из кризиса среднего возраста есть только два пути – либо дать самому себе хорошего пинка и, наконец, повзрослеть по-настоящему, либо превратить этот кризис в пожизненный.

Вот только смысл у жизни — он только один. Для кого-то, к сожалению, для кого-то, к счастью. Вторая банальная мысль на одну колонку, но ничего не поделаешь. Банальные мысли — они вообще гораздо полезней оригинальных. Особенно после сорока.