Книга Мистики и Тайн

Книга Мистики И Тайн
18 ноября 2014

"Свет дали?"
Автор: Кристина Муратова

Данный рассказ занял 1-е место в конкурсе страшных историй на сайте.

Когда выключился свет, Маша как раз собиралась воткнуть вилку в первый кусочек куриной грудки, которую поджарила себе на ужин. От неожиданности она какое-то время сидела неподвижно, так и застыв с поднятой вилкой, а потом выразительно прошипела:

— Ч-ч-черт.

Луны, как назло, не было, и вся квартира мгновенно погрузилась в полную, непроглядную темноту. Окна Машиной квартиры выходили на лесополосу, фонарей там и так не было, так что…

Осторожно положив вилку на стол, Маша встала с дивана, и, вытянув руки, как лунатик, поплелась на кухню. В темноте квартира вдруг стала враждебной и чужой. Маша не помнила, куда положила спички, так как плита зажигалась кнопкой (разумеется, от сети). Наткнувшись на висящую дубленку, Маша вдруг вспомнила про зажигалку в кармане и облегченно выдохнула. Пусть с маленьким и быстро обжигающим пальцы, но все-таки огоньком, Маша быстро зашла на кухню и включила газ на всех конфорках. Кухня осветилась призрачным холодным светом.

Сев на стул, Маша облегченно выдохнула. Теперь главное найти свечи, и все — ничего страшного. Слава богу, свечи остались с Нового Года — длинные, витые, ароматизированные ванилью. Вот только где они? Хорошо бы, если на кухне, а если нет? Маша могла сунуть их куда угодно. Наудачу пошарила в ящике с всякими хозяйственными мелочами, и — о, чудо! Вот они, свечи. На своем месте, удивительно.

Маша зажгла сразу обе свечи, через несколько секунд передумала и задула одну — надо экономить, мало ли, когда свет дадут. Прошла в комнату, воткнула свечу в подсвечник, поставила на стол. Решила, что все выглядит очень романтично — ужин при свечах, для нее одной.

Когда курица была доедена, слегка кольнула скука. Пока укол был почти нечувствительный, но кто его знает, сколько еще придется так сидеть. Маша отнесла тарелку на кухню и вернулась в комнату, села на диван. Что делать? Чем заняться? Читать — слишком темно, глаза можно испортить, да и особо нечего. Маша уже давно читала книги с электронного ридера, который был — ха-ха — без подсветки. А что еще делать? Разложить пасьянс? Рисовать розочки на полях старых газет? Лечь спать? Рано еще, часов девять. Маша была холериком, и сидеть без дела для нее было подобно пытке.

Господи, насколько же люди зависят от электричества. Как же скучно сидеть без света.

А еще страшно.

Маша вроде бы с детства не боялась темноты, но теперь маленькая уютная квартира, купленная родителями, стала казаться огромной, чужой и жуткой. От того, что свеча рассеивала мрак, по углам он стал только гуще. Маша поежилась и внезапно вспомнила про телефон.

Хотелось с кем-то поговорить — с мамой, с папой, даже с братом Мишей бы не отказалась, хоть они и терпеть друг друга не могли. Просто услышать родной голос. А может, позвонить Светке. А что, это идея! Она может заехать на машине, и они поедут в кафе или клуб. А потом Светка подбросит к родителям, Маша переночует у них.

Подскочив с дивана, Маша радостно заметалась в поисках телефона. Потом вспомнила — в ванне оставила. Она имела привычку таскать с собой телефон везде, хотя важные звонки принимать было особо не от кого. Поставив свечу на тумбочке в прихожей, Маша заскочила в ванну, и… упала, больно ударившись головой. Забыла вытереть пол после того, как приняла ванну, вот и поехала на мокрой плитке.

От удара перед глазами рассыпались звезды. Маша ударилась об косяк затылком и теперь сидела на полу, шипя от боли и потирая затылок. Крови вроде не было, но крупная шишка уже начала образовываться. Плюс, неудачно приземлилась на бедро — будет синяк, выпрямляться было больно. С трудом встав, Маша нащупала на стиральной машине телефон, и, прихрамывая, двинулась в комнату. Да, о танцах на сегодня можно забыть.

Аккуратно приземлившись на диван, Маша нажала на кнопку разблокировки и застонала вслух. Еле преодолела желание запустить телефон в стену — ведь он не виноват, что она забыла его зарядить. Господи, ну как назло, все один к одному. Маша зажмурилась, и по ее лицу потекли злые слезы — от боли и обиды. Голова пульсировала, в глазах слегка двоилось. Хоть бы сотрясение не схлопотать, это было бы отличным завершением вечера.

Резкая трель дверного звонка заставила Машу подскочить на месте. Сердце зашлось в бешеном стуке — внезапные звуки в темноте не способствуют спокойствию. Осторожно встав, Маша взяла подсвечник, и, чувствуя себя героиней готического романа, медленно двинулась к двери.

— Кто? — Маша разлепила пересохшие губы. Голос напоминал комариный писк.

За дверью послышалась возня, после которой Маша услышала надтреснутый голос соседки, Анны Павловны.

— Машенька, это Анна Павловна, из сорок восьмой. Открой дверь на минуточку.

Маша облегченно перевела дыхание и потянулась к замку. Открыла дверь.

Соседка стояла на лестничной клетке, которая была освещена только свечой в Машиной руке. «Странно, она в темноте дошла?» — мелькнула у Маши мысль. Анна Павловна жила на два этажа ниже.

Анна Павловна стояла неподвижно, внимательно глядя Маше в глаза. Ее губы растянулись в благодушной улыбке.

— Машенька, детка, свет дали?

— Нет, Анна Павловна, как видите.

Глаза соседки метнулись Маше за спину.

— А когда дадут?

— Я не знаю, у меня телефона ЖЭКа нет.

Анна Павловна медленно кивнула, не прекращая заискивающе улыбаться. Маша непонимающе смотрела на соседку, ожидая каких-то дальнейших действий.

— Машенька, а можно к тебе зайти?

Анна Павловна подошла поближе к двери, но порог не переступила. Маша слегка вздрогнула, увидев отражение свечи в глазах соседки. Отчего-то ее просьба вызывала неприятие, Маше не хотелось пусть соседку в квартиру. Хотя они неплохо общались — Анна Павловна была вежливой, не имела привычки «ругать молодежь», Маша несколько раз ходила для нее за продуктами. Но сейчас… что-то в соседке пугало. Девушке было немного стыдно за это, но она ничего с собой не могла поделать.

Обычно добродушное и полное лицо женщины выглядело каким-то обрюзгшим и сдувшимся. Нижняя губа слегка отвисала, приоткрывая темный ряд нижних зубов. Волосы, обычно аккуратно уложенные в пучок, свисали неопрятными лохмами. Конечно, Маша отдавала себе отчет, что старость — не время красоты, да и уже вечер, соседка выглядит «по-домашнему», да и тусклый свет к тому же, но… Ощущение опасности почему-то нарастало.

— Анна Павловна, свет, наверное, дадут скоро уже. Давайте я вас до квартиры провожу.

Соседка пожевала губами.

— Машенька, темно так, света нет.

— У вас есть свечи? У меня осталась одна, я вам сейчас вынесу.

— Да ты впусти, я сама возьму.

От слов соседки Машу пробрал холод. Она никогда не видела Анну Павловну такой настойчивой.

«Зачем ей нужно в квартиру?».

— Я сейчас принесу, подождите.

Маша с трудом удержалась от порыва закрыть дверь перед носом соседки, и поковыляла в кухню за запасной свечкой. Когда она вернулась, обратила внимание, что Анна Павловна стоит у самого порога, но не переступает его. Не выходя за дверь, Маша протянула соседке свечу.

— Так вас проводить?

— Маша, можно я у тебя побуду? Ну пожалуйста! — лицо соседки сморщилось, как будто она вот-вот заплачет. На миг девушке стало стыдно — наверное, и правда стоит впустить, вдруг старушке страшно одной, да и какой смысл в одиночестве сидеть? Сама же хотела найти себе занятие. Можно заварить чай, поболтать, послушать милые стариковские рассказы о молодости…

Как будто почувствовав сомнения Маши, Анна Павловна еще ближе придвинулась к порогу и вцепилась пальцами в косяк двери. Маша перевела взгляд на руку соседки, и почувствовала, как ужас ледяной иголкой кольнул в сердце.

Раньше у Анны Павловны не было фаланги безымянного пальца на правой руке — соседка как-то рассказала, что работала на опасном производстве. А сейчас фаланга была. Маша кинула быстрый взгляд на другую руку — тоже все пальцы на месте. Почувствовав головокружение, Маша внимательно вгляделась в лицо женщины. Ее сознание как будто раздвоилось — с одной стороны, она видела хорошо знакомое лицо соседки, а с другой — как будто не узнавала ее. Анна Павловна стояла нахохлившись, и смотрела исподлобья. Она как будто поняла, что Маша заметила то, чего не должна была заметить. Пауза тянулась. Маша преодолевала желание захлопнуть дверь, ее останавливали только пальцы соседки на косяке.

Свеча вдруг заискрилась и погасла у Маши в руке. В следующую секунду она услышала скрежещущее хихиканье перед собой, какое-то движение. Не выдержав, девушка взвизгнула и захлопнула дверь. Судя по всему, Анна Павловна успела убрать руку.

Всхлипывая, держась дрожащими руками за стены, Маша медленно двинулась в сторону кухни, освещенной призрачным газовым огоньком. Добравшись до двери, она привалилась к стенке и сползла на пол, судорожно дыша и размазывая слезы. Девушка не понимала, что она только что увидела, как это расценивать и что делать дальше. Она чувствовала лишь животный ужас, который уже достиг своего пика и постепенно отступал, уступая место оцепенению.

В глухой тишине, которая разбавлялась лишь дыханием Маши, вдруг послышалось царапанье. Девушка вздрогнула и выглянула в коридор, вперившись взглядом во входную дверь. Царапанье сменилось постукиванием.

— Маша, впусти меня! Когда свет дадут, не знаешь?

Голос соседки, вкрадчивый и сладкий.

— Уходите! — Почувствовав внезапный порыв злости, Маша нащупала рядом веник и запустила его в дверь. — Я вас не пущу!

Отдышавшись, Маша встала и зажгла свечу. Она уже не обращала внимание на звуки и на соседку. Похоже, старуха просто сошла с ума. А палец… мало ли что могло почудиться в темноте.

Вернувшись в комнату, девушка водрузила подсвечник на стол и легла на диван, свернувшись калачиком. Она закрыла глаза, и через несколько минут поймала себя на мысли, что звуки прекратились. Похоже, Анна Павловна ушла. Облегченно вздохнув, Маша накрылась пледом и через несколько минут задремала.

Разбудил ее звонок в дверь. От резкого звука Маша подскочила на диване с бешено стучащим сердцем — уже второй раз за вечер. Первым порывом было игнорировать звонок, не подходить к двери, но звонили непрерывно, действуя Маше на нервы. Взяв подсвечник трясущейся рукой, Маша подошла к двери.

— Кто? — хриплым со сна голосом выговорила она.

— Машуль, это я, Диана. Открой на минуточку.

Услышав ответ, Маша слегка перевела дух. Диана жила в квартире напротив, с двухлетней дочерью Аришей. Маша однажды даже ходила пить к ним кофе.

— Сейчас, Диан.

Слегка завозившись, Маша открыла дверь. На лестнице стояли Диана и Ариша, которая крепко вцепилась в руку матери.

Маша натянуто улыбнулась.

— Привет. Ты что-то хотела?

Диана подалась вперед, ослепительно улыбнувшись.

— Машуль, ты не знаешь, свет дали?

Маша почувствовала, как волосы зашевелились у нее за затылке. Застыв в оцепенении, она перевела взгляд на Арину. Девочка стояла, засунув палец в рот, и неотрывно следила за Машей.

— Диана, что ты такое спрашиваешь. Сама же видишь, что нет… — беспомощно пролепетала Маша.

Диана взяла дочь на руки. Теперь они обе сверлили Машу взглядами.

— Машуль, а можно мы войдем? У нас микроволновка не работает, нужно Арише молоко разогреть.

Маша ледяными пальцами вцепилась в ручку двери. Она была готова захлопнуть дверь при любом движении.

— Диана, у меня тоже микроволновка не работает. Света нет.

— Ну Машу-у-ль, Ариша темноты боится. Впусти нас, чаю попьем.

— У меня тоже темно.

До боли стиснув дверную ручку, Маша наблюдала, как Ариша достает пальчик изо рта, сидя на руках у матери. Девочка вдруг улыбнулась и четко проговорила:

— Маша, а свет дали?

Девушка захлопнула дверь и разрыдалась, привалившись к ней спиной. Она кожей чувствовала удары в дверь, и с каждым ударом вскрикивала. Она уже поняла, что случилось что-то ужасное, что происходящее сейчас — ненормально и выходит за любые рамки логики. Арина еще очень плохо умела разговаривать, произносила только отдельные слова, да и то — искаженно, Машу она еще вчера называла «Маса». Впрочем, чему удивляться — у Анны Павловны вообще отрос палец, по сравнению с этим гладкая речь двухлетней малышки — пустяк.

Диана стучала в дверь еще минут пятнадцать, хотя Маша давно потеряла счет времени. Потом удары стихли. Маша приникла ухом к двери, но так и не услышала, чтобы у соседки хлопнула входная дверь. Попутно Маша удивилась, почему другие соседи не вышли, услышав, как Диана барабанила. В такой тишине это было слышно, наверное, на все девять этажей.

Зря Маша вспомнила про других соседей. Через несколько десятков минут, которые девушка провела, по-прежнему сидя на полу, в дверь снова позвонили. На этот раз это оказался сосед снизу Сергей, автомеханик. Маша не стала открывать дверь, и он на разные лады повторял:

— Свет дали? Машка, а? Дали? А когда дадут?

И стучал в дверь.

Маша чувствовала, что сходит с ума от происходящего. Она твердо решила уйти из дома. Даже странно, что раньше об этом не подумала. Надо было бежать сразу после визита Анны Павловны.

Когда удары стихли, и сосед вроде бы ушел, Маша тихо натянула дубленку, взяла сумку и какое-то время стояла, прислонив ухо к двери. На площадке была мертвая тишина. Через несколько минут, перекрестившись, открыла дверь. Свеча горела на тумбочке возле двери, Маша уже хотела оставить ее там, но поняла, что не сможет запереть дверь в полной темноте. Взяв свечу, Маша вышла на площадку. Когда свет упал на обе лестницы, крик застрял у нее в горле.

Все они стояли тут, на ступеньках. Анна Павловна, Диана с Аришей, Сергей, Михаил Петрович с первого этажа, тринадцатилетняя Наденька с бабушкой и высокая блондинка на шпильках со второго, бабулька с третьего, супруги Ревякины с пятого, и много других, чьи лица терялись в темноте. Все они просто стояли и молча смотрели на Машу.

Преодолевая дрожь в коленях, Маша медленно попятилась к двери. «Слава богу, запереть не успела», — промелькнула отчаянная мысль. Не поворачиваясь спиной к тем, кто ее ждал, Маша приоткрыла дверь и молниеносно юркнула в квартиру, сразу накинув цепочку. Свеча выпала из ее рук и погасла. В темноте Маша шарила по двери ключом, пытаясь запереть дверь, тихо скулила, пытаясь не слушать многоголосый вой, который грянул в момент, когда Маша захлопнула дверь. Голоса выли, стонали, кричали, плакали, и этот кошмарный шум сливался в одну фразу:

— Свет дали?

Всхлипывая, Маша поползла на кухню, ноги ее не держали. Шум наполнял мозг, вытесняя оттуда все мысли. Последнее, что она увидела, были гаснущие конфорки газовой плиты.

* * *

Собрать Аришку в садик всегда было огромной проблемой, а уж этим утром и подавно. Вчера отключили свет, и дочка отказывалась спать, бесилась, потом плакала и звала Диану. Девочка как раз вошла в тот возраст, когда начинаешь бояться темноты. В общем, Диана надеялась, что без света дочка заснет раньше, а оказалось ровно наоборот. Свистопляска со слезами и сказками продолжалась до часу ночи, и когда мама с дочкой, обнявшись, заснули, до побудки оставалось всего шесть часов.

Утром Диана встала с трудом, растолкать Аришку и накормить ее завтраком оказалось еще более непосильной задачей. Наконец, ей удалось запихнуть дочку в ватный комбинезон, обуть ее и натянуть шапку. Теперь оставалось самое трудное — усадить Арину в коляску.

Открыв входную дверь, Диана принялась выталкивать громоздкую коляску на лестничную клетку. Она мимоходом заметила, что у двери напротив, где жила студентка Маша, валяется новая свечка, но не успела удивиться. Машина дверь распахнулась, и оттуда вышла сама хозяйка.

— Привет, Машуль, — бросила Диана, подхватив под мышки Арину и усаживая ее в коляску. Девочка капризничала, сгибала ноги, упираясь ими в сиденье, и Диана не сразу смогла поднять взгляд на Машу.

Девушка стояла возле двери, опустив руки вдоль туловища, и смотрела куда-то мимо. Диана обратила внимание, что Маша как будто осунулась, ее лицо было очень бледным, а волосы — непричесанными.

— Маша, с тобой все нормально? Ты какая-то странная.

Как будто впервые услышав Диану, Маша вздрогнула. Диана увидела, как она попятилась к двери, а потом, словно передумав, остановилась. С ужасом Диана увидела, как Маша слепо вытянула руки, и, шаря в воздухе, медленно шагнула вперед. Маша осторожно нащупала перила, вцепилась в них, и скользя мимо Дианы невидящим взглядом, спросила в пространство:

— Диана, а свет дали?
метки: в квартире вымы