Книга Мистики и Тайн

Книга Мистики И Тайн
16 ноября 2014

"Кластер"
Автор: Руслан Артемьев

Компьютеры.

Системники цвета слоновой кости. Они длинными рядами стоят друг на друге вдоль стен; у одних не хватает боковой стенки, и луч фонаря выхватывает жёлтые платы и серые шлейфы внутри. Другие лишены передней панели — из корпуса торчат два тонких проводка для включения, а то и просто тумблер на 220, если компьютер постарше. Мониторов и клавиатур почти нет — лишь системные блоки. Системники «лежачие» сложены стопками, более ровными, чем покосившиеся башенки из стоячих... Как же их? Из Atx-ов. А те, что лежачие вроде как просто At. Не суть.

Какой чёрт дёрнул меня полезть на склад в вечер пятницы? Ума не приложу. Сидел бы сейчас дома, пил чаёк, листал бы вконтач... Так нет, попёрло же меня доделать дело до конца. Всего-то — забрать со склада, расположенного в старом бункере, кабель питания для моника и вернуться назад. Миллион раз лазил сюда, запомнил каждый угол. Лень было врубать свет, выключатель на щитке снаружи бункера. Полез с фонариком на мобилке.

Вот и поплатился.

Охранник, скотина глухая, увидел, что свет в бункере не горит. И захлопнул дверь! Тяжёлую стальную дверь. И запер её с той стороны на висячий замок. И вот я сижу здесь... Сколько уже? Пять часов.

Помню, как офигел, увидев эти двери, когда только устраивался сюда на работу. Было даже жутковато. Бункер старый, большой — на 300 человек минимум. И захламлять его начали, когда здесь ещё было ПТУ. Захламили так, что за 5 лет бытия здания в роли офис-планктонника бункер так толком и не разгребли.

Никому не хотелось горбатиться, вынося через узкие двери с кремальерными затворами коробки со старыми учебниками и сломанные парты. Гендир хотел было нанять таджиков, но плюнул. От бункера всё равно толку не было — параноиков в руководстве бизнес-центра не было, а сотрудники из арендующих площади фирм про бункер не знали. Вот и обустроили тут склад поверх старого дерьма.

А двери толстые.

Первые два часа я честно пытался докричаться до этого урода-охранника. Стучал в дверь стальным уголком, матерился. Впустую. Верно судачила уборщица, что этот чёртов узбек в выхи надирается и просыхает только к понедельнику. Я облазил весь потолок, в надежде, что мобильник поймает сеть — ни черта. Над головой метра полтора бетона. Да, от атомного взрыва такая защита не спасёт, куда уж там. Но и проектировали это место, когда атомные бомбы были чем-то из ряда научной фантастики. А вот от губительного излучения вышек мегафона спасает на ура. Вот на что брал мегафоновскую симку — вроде как берёт у них везде, в начале нулевых натыкали дешёвых вышек и грейдят их потихоньку. Так нет же. Облом. Я ведь точно знаю, что вышка таковая есть на крыше здания. Но сюда, зараза, не добивает. В обычном подвале — берёт. А здесь... Нет.

Кто меня хватится? Да ни кто. Родители в другом городе, с девушкой расстался как раз накануне. Друг — и тот свалил со своей в Турцию. Страшно.

И душно. За стенами — бойлерная, там теплоузел и от бетонных конструкций ощутимо веет теплом.

Так и нашёл я это помещение. В затхлом и жарком воздухе бункера повеяло свежим сквозняком.

В больших зданиях подвал всегда сквозит. Тёплый воздух поднимается из подвала вверх, уходит к чердаку по этажам, в подвале создаётся зона пониженного давления и изо всех щелей в него начинает затягивать свежий воздух с улицы. Тут та же ситуация. Когда я почувствовал сквозняк, первой мыслью было — «гермодверь-то не гермодверь. Воздух травит, раз сквозняк есть». Возникло желание пойти к ней и ещё поорать охраннику, авось услышит. И тут сознание словно встрепенулось, обозвав меня кретином и подсунув вопрос: «А откуда дует-то»?

Дуло из-за большой кучи коробок в дальнем помещении бункера.

Сперва я пытался максимально культурно разгрести эту груду, но потом меня это занятие порядком подзадолбало, и я начал просто отбрасывать коробки в сторону. Через четверть часа, вспотевший и подыхающий от жажды я стоял перед фанерной дверью, выкрашенной бурой масляной краской. Разводы краски по-советски покрывали ручку, наряду со слоем потрескавшегося хрома и пылью.

Из-за двери ощутимо сквозило.

Я, в предвкушении скорого освобождения, потянул дверь на себя...

И вот я здесь.

Ряды компьютеров вдоль стен таких же точно помещений старого бункера. Разве что сломанные трубы приточной вентиляции под потолком здесь никто не демонтировал. Вообще, судя по количеству пыли на всех поверхностях, это место было закрыто от посторонних глаз лет десять, не меньше. В самом дальнем из цепочки помещений обнаружилась вентиляционная труба, диаметром сантиметров двадцать, торчащая прямо из потолка... Так вот что за полуразрушенная кирпичная тумба стоит во внутреннем дворе здания. Жаль, что мимо неё никто не ходит. В выходные по территории планктонника вообще никто не ходит.

И вот я стою, смотрю на эту трубу. На мобильнике 14% заряда. Nokia Dualband вообще хорошо держит заряд, но юзать её в качестве фонарика несколько часов к ряду, да ещё и в режиме постоянного поиска сети — свыше сил аккума.

Надо покричать в трубу. Авось услышат. Сунуть туда мобильник, может, поймает сеть.

Иду к стене, снимаю с «кладки» системников верхний, чтобы встать на него... И офигеваю. Из него куда-то за стену корпусов тянется два провода — питание на 220 и коаксиал... Сетевой кабель, подобный антенному — нам в инсте их показывали, как часть истории вычислительной техники. На секунду замираю, потом решительно отключаю провода от системника. Питалово отпадает легко, коаксиал подключён мудрёным коннектором — отсоединяю его не сразу. Потом разберусь, что здесь к чему. Сейчас мне нужнее тумбочка. Беру ещё один системник, третий — они все подключены. Отрубаю их, кладу под трубой друг на друга.

Из трубы ощутимо веет осенним морозцем, бензиновым духом мегаполиса и прелой листвой.

Кричу. Прислушиваюсь.

Снова кричу и снова прислушиваюсь.

Ничего.

Из трубы — только гудение ветра. Пихаю туда руку с мобильником, жду так минуту, другую — сеть не ловит. Врубаю на телефоне вай-фай — есть одна сеть. «dd-wrt», это же мой роутер с первого этажа! Но ловит она на одну палку... Одна, другая, третья попытки подключиться... Внезапно телефон даёт долгую вибрацию, и экран его гаснет, оставляя мигающий логотип Nokia. Мать твою. В свете последних лучей мобильника достаю из кармана зажигалку. Жалею, что не пользовался ей раньше. Жалею, что оставил сиги в серверной.

Страшно.

Сколько человек может прожить без воды? Я когда-то смотрел видео с камеры из лифта, где мужик застрял вечером в пятницу, а нашли его только в понедельник. Днём. Он успел пережить с десяток панических атак, двинуться умом, размазать своё дерьмо по всем стенам кабины и впасть в кому от обезвоживания.

Мне совсем не улыбается подобный вариант уикэнда. На сколько мне хватит света от зажигалки? Ну, если буду зажигать раз в десять минут, просто чтобы не сойти с ума, то вполне могу дотянуть до понедельника. А вот пить уже хочется. И сильно.

И тут в голове снова что-то щёлкает.

Бывает такое — ты увидел какую-то незначительную деталь, но уловил её на бессознательном, интуитивном уровне — боковым зрением, даже не приняв во внимание. А потом она всплывает у тебя в голове и всё ставит на свои места.

Когда я входил в эту часть бункера, я явственно видел торчащий из стены обрезок водопроводной трубы с краном.

В смешанных чувствах шагаю назад, к деревянной двери, освещая себе дорогу зажигалкой. Так и есть! Труба.

Трясущимися руками тянусь к ржавому вентилю. Поворачиваю.

Ничего.

Лишь свист из сухого крана. Стоп... А откуда свист? В следующую секунду из среза трубы начинает литься кока-кола... Нет, очень ржавая, пенящаяся на полу вода. Отпрыгиваю от брызг, счастливый как ребёнок — боже, я буду жить! Гора с плеч. Вода с пола медленно уходит в дырку в полу, поток из трубы становиться сперва квасом, потом фантой, потом дешёвым лимонадом а-ля «гавновода за 15 ре» и, наконец, прозрачным.

В темноте набираю горсть воды. Жадно пью. Ещё и ещё. На вкус как доместос. Закрываю вентиль.

Та-ак, вопрос выживания решён. Видимо, труба соединена с центральным водопроводом — что-то типа крана для помывки бункера. Гадить и сцать тоже есть куда — дыра в полу под трубой представляет собой канализационное отверстие сантиметров 12 в диаметре. Спать здесь тоже можно, сложил коробки книг — и не холодно... Только вот не навернусь ли я в темноте, пока буду ждать понедельника?

Выключатель снаружи. Розеток в бункере быть не должно. Но к системникам шли провода, их было много. На кой чёрт?

Иду в помещение с вентиляционной трубой, периодически подсвечивая дорогу зажигой. Заглядываю за системники — целые бухты проводов тянутся вдоль стен...

Что за чертовщина?

В самом дальнем углу — прибитый к листу фанеры электрощиток. Раньше мне было не до него, стоял вопрос выживания. Сейчас он отпал, но остро стоит вопрос психического здоровья. Если уж я заперт в этом склепе до понедельника — надо как-то дать не сойти себе с ума в темноте, ибо зажигалки надолго не хватит.

Я тянусь рукой к рычагу, торчащему из прибитой к фанере распределительной коробке и немного помедлив тяну его вниз.

В следующее мгновение моя душа уходит в пятки: они, блядь, живые! Компьютеры начинают дружно гудеть кулерами, а ещё через секунду — выдают почти синхронный писк писи-спикеров, едва не оглушающий меня. Жужжат, проверяя сервоприводы флоппи-дисководов. Верхнего света нет. От индикаторов не становится светлее, но ещё через несколько секунд начинают светиться ЭЛТ-мониторы. Их мало — на три «отсека» шесть моников. Все стоят на больших стопках «лежачих» системников — видимо, для устойчивости. На экранах загрузочный скрин биоса давно сменился древними текстовыми операционками... Dos, похоже, только командной строки не кажут — всё какие-то логи выводят.

Теперь можно убрать зажигалку.

И задаться вопросом: «какого хрена»?

Кому понадобилось тянуть в подвал отдельную линию питания, собирать в сеть и включать гору древних компов... Как, зачем? для чего? Внезапно один из компьютеров издаёт мерзкий писк, а на подключённом к нему мониторе высвечивается сообщение:

*********************************************************
Warning! 3 of 32 workstations is offline. Cluster is not ready to work.
*********************************************************

Ага. «Тумбочка».

Во мне просыпается профессиональный интерес. Обхожу помещения — на мониторах в двух других комнатах всё так же идёт поток логов. Быстро идёт, я даже ничего прочитать не успеваю. Пожимаю плечами, возвращаюсь в дальнее помещение и разбираю «тумбочку», ставя системники на место. Едва контакты кабеля питания и разъёма на БП-шнике касаются друг друга, компьютеры начинают гудеть. Их даже включать не приходится, достаточно только подать питание. Подключаю сетевые кабели, оборачиваюсь на писк — на экране ранее ругавшегося компа снова поток логов, а поставленные мною на место системники начали весело трещать хардами.

Странно всё это, но жуть как интересно — это что, такая дедушкина серверная? Или бабкин суперкластер? Кто его здесь собрал, зачем? Почему именно здесь? Ведь по меркам девяностых это целый вычислительный центр, по меркам первой половины двухтысячных — неплохой дата-центр. Осматриваю, как этот зоопарк устроен. Ну так и есть — три комнаты, три кластера. В каждом компьютеры объединены длинным кабелем, с кучей ответвлений — кажется, такой способ подключения именовался «общая шина»? Так, а эти компы с мониками, видимо, централизующие сервера... И они между собой соединены ещё одним проводом. Забавно, значит работают они сообща.

Заглядываю в системники — первые, вторые пентиумы. Хлам. Но если взять 32 первых пентиума и повесить на них распределённую задачу... Что же они считают? Внезапно меня осеняет мысль — у меня же в соседнем помещении склад. А там — жк-моники, я могу посмотреть, даже не заморачиваясь с ЭЛТ-мониторами. Дважды преодолев завал из коробок на переходе между «сегментами» бункера, притаскиваю старый жк-монитор. Блоки питания в системниках старые, от таких раньше ещё напрямик мониторы запитывались, чтобы розетки не занимать. Подрубаю заранее подобранным кабелем монитор, пихаю VGA-кабель в разъём позади системника... И меня накрывает.

По монитору снизу вверх ползёт лог — даже не лог, а какая-то последовательность символов. Цифры и буквы, не имеющие никакой смысловой нагрузки. Знаков препинания и пробелов нет, но нет и смысла в этом бреде... Нет... Почему бреде? Это... Эти знаки. Они прекрасны. Эти буквы их идеально дополняют! Как, как чёрт возьми я мог не знать, не думать об этом? Ведь всё так очевидно. Ноль идёт за единицей и венчает их прекрасная W. А после — две тройки, девятка и aa5q. И ещё qmnqkl34lrq323qjq5l5l4354j52kljt2twe9t9

* * *

Прихожу в себя от холода. Голова болит... Боже, где я? Почему так шумно? Ах, да.
Я понятия не имею, что это было, но теперь мне действительно страшно. Может быть, виной всему нервное перенапряжение? Чёрт... Я помню все эти символы до единого. Какого хрена....!?

Я встаю и краем взгляда задеваю ЖК-мониор. А там всё так же ползут по экр jfdsngjk4386722hjklnr2mxz

«НЕТ!» — слышу я собственный крик, заглушаемый звуком падающего на пол монитора.

«Мне придётся платить за него из зарплаты», — вяло заполняет измученное сознание супер-уместная мыслишка. Ковыляю к крану с водой. Жадно пью. А потом меня тошнит прямо на пол. Смываю рвоту водой из крана. Снова пью. Мерзко.

Надо выключить эту дрянь. Это какой-то код, бьющий по мозгам, что-то типа НЛП, только на уровне символов. Боже, как голова болит!...

Дохожу до угла с рубильником. И застываю на месте.

Щитка нет. Есть только облако тьмы, заполнившее угол. Чёрной, чернильной тьмы, как загустевший дым от горящих покрышек, как мрак в дешёвых фильмах ужасов. Я заворожено смотрю на эту тьму, а она — она начинает расползаться по пространству бункера, как чернила в ведре с водой, клубясь и извиваясь вытекает тьма из системников.

И слышу я глас, и глас тот подобен грому и извечно вещает он hd4323 и нет fjl2n кроме него и 9ewd0f fuvwf

Господи, как страшно.

Бегу.

Прижавшись спиной к стальной двери бункера, я дрожу, в свете зажигалки я вижу, как клубящаяся тьма ползёт по полу в мою сторону.

Я верил в бога, когда был маленьким. Потом эта вера ушла, как когда-то и вера в Деда Мороза — я просто повзрослел. Я никогда не помнил молитв наизусть. И начал молиться, как умел. Но вместо «Отче наш» из моей глотки начал раздаваться трубный глас, вещающий устами ужаса о

Внезапно — боль в затылке. Чьи-то сильные руки тащат меня по бетонному полу. Звук закрывающейся на гермозасов стальной двери.

Тишина. Темнота.

* * *

Я сидел в сторожке, пил растворимый кофе с дешёвым коньяком и машинально закусывал его холодными макаронами из грязной тарелки. А напротив меня сидел узбек-охранник и оживлённо жестикулировал, рассказывая мне как мигал свет, как он услышал кошмарные вопли, прокатившиеся по всему зданию, как не мог дозвониться ни до одной из экстренных служб, и как набирался смелости (в основном при помощи коньяка) спуститься в подвал на стук из-за дверей бункера. Он был напуган, жутко напуган, и сейчас этот страх выходил из него потоком разбавленной матом словесности. На его месте, услышав стук из-за дверей бункера, я бросил бы всё и бежал от этого места со всех ног, но, то ли алкоголь исказил его восприятие, то ли сработала азиатская исполнительность — он спас мне жизнь, открыв за моей спиной гермодверь и вытащив меня из кромешного ада...

Спас от чего?

После того, как я вывалился спиной вперёд из бункера на холодный пол — всё разом прекратилось. Иначе узбек бы просто не успел задраить дверь, этот ужас добрался бы и до него в мгновение ока. Я не знаю, что считали эти компьютеры в подвале. Идеальную формулу иррациональности, создающую одномерную информационную форму жизни в бесконечно чередующихся последовательностях символов? «Имя бога»? Код Вселенной, выраженный в математическом фрактале? Надеюсь, что не узнаю уже никогда.

Сейчас настанет рассвет — и по залитой серым утренним светом осенней Москве я поковыляю домой. А охранник пусть вызывает кого угодно. Свой ЧОП, полицию, ФСБ, экзорциста... Не знаю.

Я даже всё им расскажу, если меня будут спрашивать. Я же жертва, я...

* * *

Лампочка под потолком сторожки потускнела.