Назад в СССР

Назад В Ссср
21 сентября 2021

20 сентября 1918 года, перед рассветом, в песках Закаспийской степи без суда и следствия были расстреляны 26 революционеров, известных по советским учебникам истории как 26 бакинских комиссаров. Это были люди очень разные: по складу характера, по специфике своей работы, даже по партийной принадлежности. Представители семи национальностей: восемь армян, шесть русских, шесть евреев, два азербайджанца, два грузина, один латыш, один грек. Половине из них не было и тридцати лет.

...В 1918 году военная интервенция усилилась и в Закавказье. Захватив в апреле-мае Армению, турецкие войска вторглись в Азербайджан. Одновременно германские захватчики начали оккупацию Грузии. 25 мая в черноморском порту Поти высадился трехтысячный германский отряд под командованием генерала Кресс фон Крессенштейна. 10 июня немецкие войска вступили в Тифлис. Усилилась угроза свержения советской власти в Азербайджане, особенно вследствие неудач на фронте, предательства дашнакских воинских частей, усиления продовольственного кризиса. 31 июля Бакинский совнарком, обсудив создавшееся положение, решил сложить с себя полномочия. Несмотря на упорное сопротивление, советская власть в Азербайджане пала.

1 августа 1918 года власть в Баку перешла в руки блока эсеров, дашнаков и меньшевиков. Образовалась "Диктатура Центрокаспия", состоявшая из офицеров Каспийской военной флотилии, пригласивших в Баку для "защиты" англичан под командованием генерала Денстервиля и полковника Стокса [2].

Для политического переворота, изгнания англичан из города и успешной борьбы против турок, имевшихся в Баку советских частей было недостаточно. Поэтому было решено отказаться от вооруженного выступления против "Центрокаспия" и временно эвакуироваться в Астрахань, захватив с собой возможно больше оружия и военного снаряжения. Большевики Баку рассчитывали получить военную помощь в Астрахани, возвратиться в Баку и восстановить советскую власть (что и произошло в дальнейшем).

17 августа 1918 года после неудавшейся попытки выйти в море были арестованы 35 человек - ответственные работники Бакинского Совета во главе с С.Шаумяном и М. Азизбековым. Аресты производил эсер Васин от имени "Диктатуры Центрокаспия" и «правительства». Вначале руководителей Бакинского совета поместили в Шемаханскую тюрьму, потом перевели на Баилов. Почти месяц комиссары сидели в тюрьме [3].

9 августа Ленин писал в Астрахань:"Положение в Баку для меня все же не ясно. Кто у власти? Где Шаумян? Запросите Сталина и действуйте по соображении всех обстоятельств. Вы знаете, что я доверяю полностью Шаумяну. Отсюда нельзя разобраться в положении и нет возможности помочь быстро" [4]. Советское правительство вело переговоры с английскими властями об освобождении арестованных бакинских комиссаров, а ВЦИК поручает Наркоминделу "немедленно начать переговоры по радио об условиях обмена тт. Шаумяна, Джапаридзе и др. бакинских товарищей на задержанных у нас англичан и французов" [5].

7 сентября Чрезвычайная следственная комиссия вынесла постановление о привлечении Шаумяна, Азизбекова и других к ответственности "за государственную измену" и придании военно-полевому суду. Но привести это решение в исполнение они не успели: дни "Центрокаспия" были сочтены. Баку уже был накануне взятия его турками.

Серго Орджоникидзе работал тогда чрезвычайным комиссаром Северного Кавказа. 10 сентября из Владикавказа он телеграфировал Ленину: "Положение в Баку отчаянное. Город обстреливается из орудий турками. Турки требуют безусловной сдачи города. Союз соглашателей и предателей меньшевиков и дашнаков готовит сдачу города. Английские обещания оказались достаточными только для предательства бакинского пролетариата" [7].

Между тем бакинские комиссары продолжали сидеть в тюрьме. Руководители "Центрокаспия" Садовский и Багатуров хотели оставить комиссаров на растерзание туркам, сами же бежали вместе с англичанами в Красноводск и Петровск. Группа молодых большевиков, среди которых были Сторожук, Микоян, Сурен Шаумян (старший сын Степана Георгиевича), добилась у эсера Валунца и зам. председателя Далина письма к начальнику Баиловской тюрьмы об освобождении - под конвоем - комиссаров из тюрьмы.

Конвой однако вскоре разбежался, так как все попали под усиливающийся обстрел города турками. К этому времени Баку был охвачен хаосом всеобщего бегства. Группами и в одиночку бежали из города к пристаням обезумевшие люди, таща на себе все, что могли унести. В числе других у пристани стоял и пароход "Туркмен". У перекинутого мостика вооруженный человек тщетно пытался установить хоть какой-нибудь порядок при посадке. Это был командир партизанского кавалерийского отряда Татевос Амиров - брат редактора газеты "Бакинский рабочий", предложивший комиссарам вместе плыть на "Туркмене" в Астрахань [8].

Выйдя в море, пароход взял курс на советскую Астрахань. Но часть команды и пассажиров, подогреваемая англичанами и дашнаками, запротестовала (публика на пароходе была самая разнообразная). Тщетно Шаумян, Амиров и другие пытались убедить команду парохода продолжать путь на Астрахань. Команда заявила, что не может плыть так далеко из-за недостатка топлива и пресной воды и доведет судно только до ближайшего порта. Такими портами могли быть Петровск, Энзели, Красноводск. Петровск был захвачен Бичераховым, в Энзели хозяйничали англичане, в Красноводске - эсеровское закаспийское правительство, бывшее на службе у тех же англичан. "Туркмен" направился в Красноводск и почти через трое суток, преодолев 340 километров, в ночь на 17 сентября бросил якорь [9].

Утром на пароходе начались аресты. 35 человек были признаны "государственными преступниками". Как потом выяснилось, приказ исходил от английского полковника Бакстина, фактического хозяина Красноводска (при поддержке председателя Красноводского комитета Куна, руководителей Закаспийского правительства Фунтикова, Алания, Кондакова). Кун телеграммой в Петровск запросил Бичерахова: «Просим срочно телеграфировать, как поступить с бывшими комиссарами и Амировым; причем полагаем, если не встретится возражении с вашей стороны, передать их военно-полевому суду» [10]. Вечером на вокзале в так называемой "голубой" комнате состоялось секретное совещание ашхабадских и красноводских властей, на котором обсуждалась техническая сторона готовящегося расстрела.

Как же составлялся список 26-ти? Конечно, главных руководителей бакинских большевиков - Шаумяна, Джапаридзе, Азизбекова, Фиолетова, Корганова красноводские власти знали хорошо. Но всех они, конечно же, знать не могли. Сурен Шаумян рассказывал, что когда комиссары сидели в бакинской тюрьме, то у тюремного старосты камеры был список на 25 человек, по которому он раздавал провизию, приносимую родственниками. При аресте в Краснодаре этот список был обнаружен. К нему добавили Татевоса Амирова за содействие выезду комиссаров из Баку. Красноводские власти, видимо рассуждали так: раз лица, перечисленные в списке были арестованы в Баку, значит, это те, кого следует уничтожить. Остальных, чьих имен в списке не было (Канделаки, Сторожук, Микоян, Сурена и Девона Шаумяна, Варико Джапаридзе, Ольгу Фиолетову и других) оставили в тюрьме [11].

20 сентября в местной газете "Голос Средней Азии" появилась статья, в которой было публично объявлено о дальнейшей судьбе комиссаров. "Око за око, кровь за кровь, голова за голову". Отныне будет отвечать голова Шаумяна, Петрова, Джапаридзе, Корганова и других. Мы не остановимся даже перед причинением ужасных мук, до голодной смерти и четвертования включительно". Но комиссары были уже расстреляны, на рассвете, т.е. еще до выхода из печати данного номера газеты [12].

Странный поезд остановился на 207-й версте между станциями Ахча-Куйма и Перевал в районе 118 и 119 телеграфных столбов: паровоз, один классный и один арестантский вагоны. Вокруг простирались серовато-блеклые песчаные холмы, никаких признаков жизни. Редкие кусты саксаула делали местность еще более унылой и однообразной. Машинист поезда Щеголютин рассказывал впоследствии, что первую группу комиссаров - 13 человек - повели из вагона в левую сторону от поезда, шагов на 75-100. Они еще не знали, какая участь их ждет, взяли с собой вещи. После расстрела первой группы остальные поняли, куда их ведут и вышли из вагона уже без вещей. Умерли достойно все.... [13]

Когда группа рабочих во главе с председателем Казаджикского комитета партии Кузнецовым произвела раскопку четырех могил, в которых покоились останки 26 комиссаров, то им открылась страшная картина. Черепа многих трупов были размозжены, головы отделены от туловищ и лежали в ногах. Не только, оказывается, расстреливали комиссаров, но и рубили шашками [14].

Убийцы пытались похоронить и правду об участи двадцати шести. Они беспощадно расправлялись со свидетелями их злодейского преступления. Когда палачи, наскоро закопав трупы, собрались в обратный путь, к паровозу подошел путевой сторож: поинтересоваться, почему здесь остановился поезд, к тому же без сигнальных огней. Сторожа тут же расстреляли. Чтобы замести следы, организаторы расстрела даже распускали слухи, будто комиссары увезены в Индию.

Видный юрист В.А. Чайкин (более месяца находился в 1919 году в Закаспийской области, чтобы установить фактические обстоятельства расправы над бакинскими комиссарами) встречался с арестованными участниками убийства - Фунтиковым и Седых. Они подтвердили, что расстрел был произведен по предварительному соглашению с главой английской миссии в Ашхабаде Тиг Джонсоном при участии генерала Маллесона [15].

В 1920 году Революционный военный трибунал в Баку приговорил к расстрелу Алания. В апреле 1921 года выездной сессией военного трибунала Туркестанского фронта рассматривалось дело Бакляева, Германа, Долгова, Седова, Юсупова, Яковлева и других участников убийства. Самостоятельное дело по обвинению судовой команды и капитана парохода "Туркмен" Полита в преднамеренном изменении курса, в результате чего комиссары попали в руки английских оккупантов и белогвардейского закаспийского "правительства", рассматривалось Верховным судом Азербайджанской ССР. Все виновные получили по заслугам.

В январе 1925 года на хуторе Ляпичево Нижневолжского края был арестован скрывавшийся там Ф.А.Фунтиков. Военная коллегия Верховного суда СССР, признав Фунтикова виновным в организации и осуществлении террористических актов, жертвами которых стали девять ашхабадских и двадцать шесть бакинских комиссаров, 27 апреля 1926 года приговорила его к высшей мере наказания – расстрелу [17].

Источники:
1. Список составлен на основе: Смирнова Н. Дело об убийстве бакинских комиссаров. -М.- 1973; Чайкин В. К истории русской революции.-М.-1922; Рюштю Ф. Кавказская дивизия на путях в Баку.-Баку.-1934; Гусейнова Э. Алеша Джапаридзе.-Баку.-1957; Микоян А. Дорогой борьбы.-М.-1971.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).- Ф. 130.- Оп. 2.-Д. 570.-.Л.42.
3. Бюллетень диктатуры Центрокаспия .- 1918. -№13.
4. Ленин В.И. Полн. собр.соч.- Т. 50.-С. 141.
З. Ленин В.И. Полн.собр.соч.- Т. 50.-С. 142.
6. Бюллетень диктатуры Центрокаспия .- 1918.-№15.
7. Красный архив.- 1938.- №4 - 5.
8. Чайкин В. Указ. соч. - С. 55.
9. Там же.- С.56.
10. Государственный архив Азербайджана (ТАА).-Ф.188.-Оп. 3.-Д7.-Л. 23.
11. Государственный архив Туркмении (ТАТ).- Ф. 16.- Оп.9.- Д. 3.-.Л.48.
12. "Памяти 26" (Материалы и документы к истории Бакинской коммуны 1918).- Баку.-1922.- С. 13.
13. Дубнер А. Борьба бакинского пролетариата в годы революции.- Баку.- 1931.- С. 63.
14. Ратгауер Я. Революция и гражданская война в Баку.- Баку.- 1927.- С. 79.
15. Чайкин В. Указ, соч.- С. 61.
16. ГАТ.-Ф. 18.-ОП.19.-Д.5. -Л. 66.
17. Неотвратимое возмездие. По материалам судебных процессов.- М.-1979.- С. 58.

Иллюстрация: "Расстрел 26 бакинских комиссаров". Картина Исаака Бродского. 1925 год .