Назад в СССР

Назад В Ссср
26 июня 2018

48 лет назад, 25 июня 1970 года, на могиле И.В. Сталина у Кремлевской стены установлен памятник с бюстом покойного - через 9 лет после его удаления из Мавзолея.

Это был первый в СССР после 1961 года новый памятник Сталину – бюст на его могиле на Красной площади. Это событие стало вершиной брежневского "восстановления доброго имени Сталина".

Тут надо напомнить, что в 1961 году в СССР произошёл первый, выражаясь на современный лад, "статуепад" или "сталиноповал". Вынос тела Сталина из Мавзолея был одобрен XXII съездом партии, а самым эмоциональным выступлением на съезде по этому поводу стала речь старой большевички Доры Лазуркиной, лично знавшей Ленина и проведшей после 1937 года около 17 лет в лагерях и ссылках. Она заявила:

– Вчера я советовалась с Ильичём, будто бы он передо мной как живой стоял и сказал: мне неприятно быть рядом со Сталиным, который столько бед принёс партии.

Зал встретил её слова, согласно стенограмме съезда, "бурными, продолжительными аплодисментами" и проголосовал за соответствующее решение. ("Просто, по-моему, ведьма какая-то, – возмущался этим выступлением опальный Вячеслав Молотов. – Во сне видит, как Ленин ругает Сталина").

Образ Сталина исчез отовсюду. Его тело вынесли из Мавзолея, памятники разрушили, изображения на зданиях и в метро – стёрли. Государственный гимн превратился в "песню без слов", потому что в нём тоже упоминалось запретное имя. Оно исчезло с карты страны, из названий улиц, только в некоторых городах Грузии сохранились "улицы Джугашвили". Всю эту кампанию язвительно высмеял тогдашний анекдот, согласно которому на надгробной плите Сталина выбили надпись: "Иосиф Джугашвили, участник Тифлисской демонстрации".

После отставки Хрущева в 1964 году многие ожидали "воскрешения" Сталина. В народе ходили разговоры, что Сталин лежит в могиле в целости и сохранности, потому что гроб был загерметизирован. Теперь его тело достанут и снова положат в Мавзолей.

И новый Первый секретарь ЦК сделал несколько шагов навстречу этим ожиданиям. Впервые Брежнев упомянул Сталина в торжественном докладе по случаю 20-летия Победы. Историк С. Семанов вспоминал:

"Что началось в зале! Неистовый шквал аплодисментов, казалось, сотрясёт стены Кремлёвского дворца, так много повидавшего. Кто-то стал уже вставать, прозвучали первые приветственные клики...". Кажется, рядом с оратором, совсем как тень датского короля, появился призрак самого Сталина. Брежнев стал быстро читать следующие фразы, и взбудораженный зал невольно затих. "Привидение" неохотно удалилось.

Следующее упоминание Брежнев сделал в ноябре 1966 года, на родине Сталина – в Грузии. Он перечислил семь грузинских революционеров, Иосиф Сталин был назван в общем ряду, по алфавиту. Но только его имя слушатели встретили аплодисментами...

Однако это встретило и противодействие. В феврале 1966 года появилось известное "письмо 25" крупных деятелей советской науки, литературы и искусства против реабилитации Сталина. Среди подписавших его были семь академиков, в том числе Нобелевские лауреаты Капица и Тамм, писатели Паустовский и Чуковский, балерина Плисецкая, почти два десятка лауреатов Сталинских и Ленинских премий, среди прочих – и академик Сахаров.

В те годы Леонид Ильич, видимо, довольно часто размышлял над тем, как далеко можно и нужно заходить в реабилитации Сталина. Кремлёвский врач-стоматолог Алексей Дойников рассказывал: "Леонид Ильич часто заходил ко мне просто побеседовать. Причём иногда наш разговор был довольно острым. Однажды он спросил: "Как вы считаете, надо реабилитировать Сталина или нет?". Я ответил, что реабилитировать, конечно, надо, но не так, как все думают. Надо сказать, что было положительного и что отрицательного. И не говорить плохо о покойнике".

Любопытно, что Брежнева интересовало мнение врача-стоматолога, то есть представителя "простых людей", но считаться ему приходилось больше, конечно, с мнением людей не простых, а влиятельных. А каким было собственное отношение Брежнева? По словам Александра Бовина, "он относился к Сталину с уважением... Он симпатизировал Сталину и внутренне не мог принять его развенчание". Леонид Ильич объяснял свою позицию: "Сталин очень много сделал и, в конце концов, под его руководством страна выиграла войну – ему ещё воздадут должное".

"Как ни удивительно, – вспоминала племянница генсека Любовь Брежнева, – дядя предугадал, что после смерти его будут так позорить. Он, я помню, сказал: "У народа нет памяти". И привёл пример Сталина". "Народ быстро меня забудет, – заметил Леонид Ильич, – и даст себя обмануть, как будто в первый раз. За Сталина шли на смерть, а потом топтали его могилу ногами".

В итоге были просто смягчены крайности прежнего развенчания. Сталин вернулся в исторические фильмы, романы, книги. Когда он появлялся на экране, в кинозале среди зрителей нередко вспыхивали аплодисменты. Некоторые водители стали прикреплять портреты Сталина к ветровому стеклу своих автомобилей... И вот вершиной этой осторожной полу-реабилитации стало появление памятника Сталину на его могиле. Первый памятник Сталину после 1961 года! Да к тому же в столь священном месте – на Красной площади, у Кремлёвской стены! Изваял его скульптор Николай Томский. Установка бюста произошла вскоре после 90-летия Сталина.

Однако на этом оправдание Сталина приостановилось. Хотя многие ветераны войны требовали пойти дальше: вернуть Волгограду имя Сталина. Как вспоминал бывший руководитель столицы Виктор Гришин, в Кремль "часто шли письма от волгоградцев: верните нам славное имя Сталинград. Их даже на Политбюро показывали". На что Леонид Ильич "просто сказал: есть такие письма... но не стоит, наверное. Хотя вон в Париже есть и площадь Сталинграда, и улица". Впрочем, ветеранам всё-таки сделали небольшую уступку, в характерном духе эпохи (шаг вперёд – полшага назад): в городе на Волге появился новый проспект – Героев Сталинграда...

Помню, кстати, как я тогда впервые услышал, точнее, прочел имя Сталина. Это было в декабре 1979 года, я учился в младших классах. В коридоре школы старшеклассники вывешивали свои стенгазеты (у каждого класса, начиная где-то с 8-го, имелась своя газета; одна из стенгазет, например, романтически называлась "Бригантина"). И вот в одной из них появилась небольшая статья по случаю 100-летия со дня рождения известного революционера И. В. Сталина (Джугашвили). Она была написана вполне в духе "Иосиф Джугашвили, участник Тбилисской демонстрации" – я тогда даже не понял из неё, что Сталин был руководителем страны. Из статьи у меня только сложилось стойкое впечатление, что что-то не так с этим пламенным революционером. Вроде бы всё делал хорошо, занимал правильную линию, но потом говорилось, что "культ личности Сталина был осуждён ХХ съездом партии". Отошёл от стенгазеты я со смутным ощущением того, что в этом деятеле, несмотря на все его перечисленные заслуги, явно было что-то антисоветское...

Эпизод с попыткой реабилитации Троцкого при Брежневе менее известен, но он в общих чертах повторил тот же сюжет.
В ноябре 1967 года торжественно отмечалось 50-летие Октябрьской революции. Ещё летом Брежневу подготовили черновик доклада к этой годовщине. "Мы попробовали, – вспоминал А. Бовин, – осторожненько начать реабилитацию ближайших сподвижников Ленина: Троцкого, Бухарина, Зиновьева, Каменева. И вставили в доклад аккуратную фразу, что, мол, большая роль в октябрьском перевороте принадлежит следующим товарищам..."

Заметим, что "восстановление доброго имени Сталина" началось точно с того же – с положительного упоминания в официальных речах. Позднее, в перестройку ровно по той же самой схеме состоялась "реабилитация Бухарина".

Бовин: "Вызывает. Сидит хмурый, явно расстроенный. Теребит в руках бумагу:

– Читайте.

Читаем. Текст приблизительно такой: как только посмели эти негодяи даже подумать о реабилитации заклятых врагов партии и советского государства. Таких ревизионистов не только нужно немедленно гнать из ЦК, но и вообще из партии. И подписи важных официальных академиков".

– Доигрались, – невесело пошутил Леонид Ильич, – скоро вас реабилитировать придётся, а вы туда же... Троцкого...
И пояснил своё отношение: "Вы поймите, партия ещё не готова. Не поймут нас. Не пришло ещё время".

Как ни странно, но обе "осторожненькие реабилитации" встречали одинаковое сопротивление в высших слоях советского общества и в итоге вязли в этом сопротивлении, только одна продвинулась чуть дальше, а другая не дошла даже до первой стадии (упоминаний в официальных речах). Почему? Потому что Троцкий вызывал ещё большую враждебность и противодействие у "важных академиков", чем Сталин.

Ну, а теперь? Последнее известие из Харьковской области: там 24 июня на улице Харьковской в городе Чугуеве разрушили памятник Ленину. Как теперь заведено на замайданной Украине, "неизвестные" напали на памятник и распилили его пополам.

Милиция вяло обещает найти "нарушителей". Занятно, что, несмотря на то, что уже принят закон о "декоммунизации", лениноборцы действуют по-прежнему тайно, как воры, обычно под покровом ночной темноты и в масках. По привычке, что ли? Хотя ведь, если вспомнить, то и первый "статуеповал" 1961 года в СССР тоже проходил крадучись, по ночам. И тело Сталина из Мавзолея выносили под покровом темноты, наглухо оцепив Красную площадь от прохожих и любопытствующих...

То, что постсоветская "элита" ненавидит всех деятелей революции утробной, нутряной ненавистью – это понятно. Рабовладельцам свойственно люто ненавидеть бунтовщиков типа Спартака или Пугачёва, знатным аристократам с длинной родословной – Робеспьера и даже Наполеона Бонапарта. Наши постсоветские аристократы типа Михалкова, тугие денежные мешки или князья церкви – тоже ненавидят и Ленина, и Дзержинского, и Сталина, и даже добрейшего Леонида Ильича. Всех. Тут даже и объяснять ничего не надо.

А вот то, что они ими порой прикрываются — это более любопытный парадокс. Сейчас Мосгордума по предложению КПРФ приняла решение о проведении референдума о возвращении на Лубянку свергнутого в 1991 году памятника Ф. Э. Дзержинского. Неизвестно, чем закончится голосование москвичей, если до него и вправду дойдёт — в конце концов, в Москве концентрация законченной буржуйской сволочи, то есть, виноват, "креативного класса", необыкновенно высока, выше всего в стране. Но всё равно забавно, когда нынешние насквозь буржуйские власти хотят прикрыться статуей — только лишь статуей! — революционера. Ну да, статуей — можно. Она ведь безобидная, в общем-то, статуя, если к ней, конечно, попривыкнуть. (Вон, Сталин работы Томского в 1970 году никого ведь не арестовал и к стенке не поставил). Хотя имеется подозрение, что если бы на Лубянку и в Кремль вернулся живой Феликс Эдмундович, не в бронзе, а во плоти, то их нынешние обитатели вскоре бы умерли...