Востоные танцы

Востоные Танцы
14 августа 2014

Сухер Заки и на заслуженном отдыхе сохраняет гламурный блеск

(перевод Марии Крижановской)


Анвар Садат однажды назвал ее "Ум Кальсум восточного танца": "Как она поет своим голосом, так и ты поешь своим телом", - сказал он ей. Президент США Никсон назвал ее "Захарит", когда узнал, что так называется выражение счастья. Она получила признание и медали от иранского шаха, тунисского президента и Гамаля Абдель Насера. Через неделю, впервые после десятилетнего перерыва, легендарная танцовщица Сухер Заки снова поднимется на сцену. Не для того, чтобы выступить, но для того, чтобы передать некоторые секреты мастерства нескольким сотням любителей восточного танца со всего мира, собравшимся на фестиваль. Франческа Салливан встретилась с ней, чтобы поговорить о прошлом.

Вопрос: что случается со звездой после последнего поклона, когда костюмы убраны в шкаф последний раз, а дверь дома навсегда закрыта для поклонников? После жизни, проведенной на сцене, в танце, после внимания и любви, которую дарит аудитория, повседневность должна казаться очень скучной.

От дома Сухер Заки рукой подать до одного из тех кабаре Дороги Пирамид, где она блистала в былые времена. Тогда на этой дороге стояли фешенебельные виллы - сейчас их снесли, чтобы построить многоквартирные дома - и публика ночных клубов состояла из сливок египетского общества. Во время расцвета славы Сухер Заки здесь было много кабаре для богатых клиентов из арабских стран. Теперь огни горят уже не так ярко, многие заведения закрыты, их место занимают супермаркеты и Интернет-кафе.

Всего в квартале от главной улицы начинаются жилища бедняков. Но в апартаментах Сухер Заки - роскошь. Гостиная освещена как в кино, сверкает канделябрами, заманивает в плюшевые кресла. Сухер появляется точно в назначенное время, одетая в строгий оранжевый костюм, отлично подчеркивающий стройность ее фигуры, и мерцающие украшения из бирюзы.

Ее прическа безупречна, макияж свеж. Я почти ожидаю, что сейчас она скажет: "Я готова сниматься крупным планом, мистер ДеМилль" (Прим. М.К.: "I'm ready for my close-up now, Mr. DeMille," знаменитая реплика Глории Свансон в фильме "Бульвар Сансет"). Отточенными, изящными движениями она идет по комнате, точно зная, где остановиться или присесть для того, чтобы выглядеть эффектно. "Не забывайте: мой муж был ведущим кинооператором. Мы даже встретились на сьемках," - объясняет она и позирует для фотографий с естественной грацией профессиональной модели. Но постойте - мы наблюдаем живую легенду. Начнем же с истоков.

Сухер Заки родилась в городе Мансура, где жила со своей семьей до девяти лет; позже они переехали в Александрию. Занятия музыкой и танцами не были в традициях семьи: ее отец работал в сфере недвижимости, а мать была медсестрой. Но Сухер с ранних лет влюбилась в музыку и танцы, и училась танцевать, слушая радио. Ее врожденный талант проявился уже в детстве, и скоро она уже танцевала на свадьбах и днях рождения своих родственников и знакомых.

"После школы я прямиком направлялась в кино, чтобы увидеть Тахию Кариоку и Самию Гамаль на большом экране. Я даже сделала прическу, как у Файруз," - говорит она, имея в виду девочку-кинозвезду, блиставшую в раннем египетском кинематографе. Желание Сухер танцевать на публике встречало сильное недовольство ее отца, но - возможно, это была часть ее судьбы - отец умер, когда Сухер была еще совсем молода, и ее мать вышла замуж второй раз. Отчим сыграл большую роль в карьере Сухер, он стал ее менеджером, занимался ее концертной деятельностью, оркестром.

"Когда я вспоминаю свою жизнь, самое счастливое время - это те первые годы, когда я начала танцевать в Александрии. Я расцветала, становилась женщиной, чувствовала все эти изменения в теле, и была совершенно беззаботна. В том, что касалось моей работы, обо мне все время заботились, и мой менеджер соблюдал прежде всего наши с мамой интересы".

Она работала в ночных клубах Александрии, где публика была смешанная, по большей части состоящая из представителей греческой коммуны, вкусы которой в то время определяли развлекательную программу клубов. Фортуна выбрала Сухер в любимицы в 1962 году, когда по национальному телевидению показали концерт из Александрии, и юная Заки, "вон та девушка с длинными волосами", была замечена телережиссером Мохаммедом Салемом среди прочих исполнителей.


"Я была единственной танцовщицей тех дней, которая не носила парика и не переусердствовала с косметикой. Меня попробовали в роли телеведущей, я пошла на собеседование, но безуспешно. Мой голос совершенно не годился, и, кроме того, меня интересовали только танцы."

Но в результате Заки переехала в Каир, где осталась и была востребована как танцовщица на свадьбах и в ночных клубах. Работа начиналась ранним вечером и продолжалась до раннего утра. Ее провальное собеседование на роль ведущей оказалось отличным началом для телекарьеры танцовщицы.

"В те дни были еженедельные телешоу, в которых выступали танцовщицы. Это такие программы как "На берегах Нила", "Адва Аль Медина" и "Зум". Я была постоянной солисткой, принимала участие в постановках хореографа Ибрагима Акифа," - рассказывает Заки. Акиф, племянник известной танцовщицы и кинозвезды Наймы Акиф, хореограф многих танцовщиц высшего класса, прославившихся за последние сорок лет, преподает по сей день. "Он занимался с девушками из кордебалета, я появлялась, когда номер уже был готов. Про меня говорили - Сухер слышит музыку один раз, и танцует безо всяких репетиций."

Ее удивительная музыкальность была известна всем. "За все годы моей карьеры, я ни разу не повысила голос на музыканта из оркестра. Если кто-то брал неверную ноту, я слышала это, даже если танцевала спиной к оркестру. После представления я отводила его в сторону и напоминала ту часть произведения, где он сделал ошибку. Музыканты всегда уважали такое отношение."

Хотя телевидение приносило Заки славу, основной доход шел от выступлений в ночных клубах и на свадьбах. Звездами кабаре в то время были танцовщицы, в отличие от современных заведений, где больше всех получают певцы.

"Первый ночной клуб, где я работала, назывался Оберж, и находился на улице Хаарам. Среди моих современниц были Нехмет Мохтар и Зейнат Ольви, затем подоспело молодое поколение: Наджва Фуад, Нахед Сабри, Зизи Мустафа. Фифи Абду только начинала, в клубе Аризона." Несмотря на то, что работы было много, конкуренция была жесткой. Танцовщицы лезли из кожи вон, соревнуясь в богатстве костюмов, величине и мастерстве оркестра итд.

"Моей главной соперницей была Наджва Фуад - мы боролись не на шутку. Если мы работали на одном и том же мероприятии, мы наперегонки надевали костюмы и выпихивали свои оркестры на сцену: каждая хотела появиться первой". Наджва Фуад выбрала для себя стиль блестящего шоу, создавая на сцене все больше суеты, пока ее выступления не начали напоминать спектакли Лас-Вегаса. Творчество Заки представляло собой противоположную крайность. Всемирно известный преподаватель и хореограф Ракия Хасан дает характеристику стилю Сухер Заки: "Стиль Сухер Заки - "естественный" танец. Ее привлекательность - в ее простоте: она переводит музыку на язык тела точно и естественно, без излишеств и чрезмерной яркости. Ее шаги и движения не теряют своего очарования, преподаются и современным танцовщицам. Она всегда была сама собой перед аудиторией - актерство никогда не было частью ее выступлений. На сцене она была такой же, как вы видите ее перед собой сейчас - тихой, вежливой и мягкой."

Шаблонный образ восточной танцовщицы - похотливой, соблазнительной и страстной - заметно отличается от этой характеристики. И тем не менее именно этим расхождением объясняется тот факт, что из двусмысленного мира танца Сухер Заки сумела подняться на новые высоты и сохранить свою репутацию более или менее незапятнанной. Она гордится тем, что танцевала на свадьбах дочерей Гамаля Абдель Нассира и Анвара Садата (Прим. М.К. - президенты Египта в разное время), тем, что ее всегда приглашали развлекать важных политических персон, посещавших страну - от русского министра обороны до президента США Ричарда Никсона и американского госсекретаря Генри Киссинджера; тем, что она стала первой танцовщицей, посмевшей танцевать под божественные песни Ум Кальсум на сцене ночного клуба - и получила благословение самой певицы.

"Однажды вечером мы ехали с одного выступления на другое, и в машине по радио я услышала песню Ум Кальсум "Инта Омри". Я сказала - как прекрасно было бы танцевать под эту музыку! Ее ритм, ее сложная мелодика легли мне на душу. Несмотря на нервные предостережения некоторых людей, я выступила с таким номером, и так случилось, что в публике был Мохаммед Хассанейн Хейкал, главный редактор газеты "Аль Ахрам" (Прим. М.К. - В 1950-1960-е годы пользовался большой популярностью как авторитетный политик и человек, близкий к Абдель Насеру). Он опубликовал свои впечатления в газете.

Вскоре после этого нам поступил заказ на выступление на высококлассной вечеринке на вилле в районе Замалек (Прим. М.К. - престижный район Каира, где живут богатые и известные люди), - вспоминает Заки. "Когда я вышла с номером под музыку Ум Кальсум, я вдруг увидела среди публики саму певицу - прямо передо мной. В этот момент и я, и мои музыканты желали только одного - чтобы земля разверзлась и поглотила нас в ту же минуту. Но когда мы закончили, Ум Кальсум подошла, чтобы поблагодарить нас. Она сказала, что мы были великолепны, и что она потрясена тем, что оркестр смог так хорошо исполнить эту композицию, когда сама она только несколько недель назад стала петь эту песню на публике, после многих и многих репетиций с оркестром (Прим. М.К. - это сейчас "Инта Омри" Ум Кальсум - классика, а речь идет о 1965 г., когда певица только начала исполнять ее). Это был самый невероятный комплимент, который можно получить в этой жизни. После этого я прославилась тем, что танцевала под ее песни в телеэфире. Именно это сделало меня популярной во всем арабском мире."

Кино, конечно, тоже немало поспособствовало славе. За годы своей карьеры Заки снялась более чем в ста картинах, ее партнерами была такие звезды, как Фарид Шоуки, Шукуку и Шадия. В отличие от танцовщиц, известных до нее, таких как Тахиа Кариока, Найма Акиф и Самия Гамаль, она никогда особенно не любила занятие актрисы. Ее роли были небольшими, и играла она танцовщиц. Но она признает, что если ее изображение появлялось на киноафише, картина собирала толпы зрителей. Она встретила своего мужа, Мохаммеда Амару, на съемках очередного кино. Это был благополучный брак, поскольку Мохаммед был из семьи, привычной к нервотрепке шоу-бизнеса. Его отец Ибрагим Амара первым снял Абдель Халим Хафеза в кино (в фильме "Песня Искренности"), а его дядя Хасан Аль Сейфи был известным режиссером.

"Мой муж, сам будучи творческим человеком, хорошо меня понимал. У нас было много общего." Тем не менее, супружеская жизнь с трудом находила себе место в ее напряженном графике ночной работы, телевидения, киносъемок, и прежде чем они смогли построить семейное гнездышко, прошло очень много времени.

"Я беременела несколько раз, и каждый раз это кончалось выкидышем, видимо из-за моей напряженной работы. В конце концов, я успела родить ребенка в том возрасте, когда было уже почти слишком поздно. Может быть, он поэтому мне особенно дорог." Как по сценарию, сын Сухер Заки - Хамада - входит в комнату. Ему пятнадцать, он готовится сдавать экзамены. "В следующем году, иншалла, мы его отправим в Америку, учиться в университете", - замечает Заки.

В конце 1980х гг., ситуация на танцевальной сцене начала меняться, и Заки, видя, как идут дела, начала подумывать о том, чтобы изящно удалиться из мира танца. Серьезные изменения произошли в том, как общество воспринимало танцы. "Один из самых грустных дней моей жизни был тот, когда восточный танец перестали показывать по телевидению. Бог дал мне славу, но телевидение привело меня в каждый дом. Я помню, как услышала телепрограмму на праздничные дни, которую объявляли по радио - и в ней не было танцев. В этой праздничной программе я выступала каждый год с тех пор, как она появилась. Я села и заплакала".

Были, конечно, и другие аргументы в пользу выхода на пенсию. "Танцовщицы стали выглядеть совсем иначе. Возьмем хотя бы костюмы. В мое время мы носили романтические, объемные юбки из шифона и выглядели как принцессы. Внезапно все начали обтягивать фигуру лайкрой. Когда кружишься, лайкра совершенно не работает. Быть танцовщицей - не значит показывать свое тело и позировать на сцене. Это значит показывать искусство танца. Я никогда даже не смотрела зрителю в глаза во время танца - только тогда, когда раскланивалась после выступления". Несмотря на это заявление, старые записи Сухер Заки показывают, что уж кто-кто, а она была мастером строить глазки. И если камера смотрела на нее - она смотрела в объектив в ответ, сильным, харизматическим взором.

Наплыв иностранных танцовщиц в Египет - тенденция, едва обрисовавшаяся, когда Заки покинула сцену - не особенно впечатляет Сухер. "Иногда кажется, что произошло настоящее нашествие русских. Если я - египетский бизнесмен, веду своих партнеров развлекаться в ночной клуб, почему мои гости должны смотреть на иностранок? На открытии прошлогоднего фестиваля я видела нескольких иностранных девушек на сцене. Меня поразило, что они делали что-то совершенно не согласующееся с музыкой!"

Теперь она редко выходит в город. Она сидит дома, занимается семьей, общается с несколькими верными друзьями. Вернемся к вопросу, с которого начали этот разговор. Что ощущаешь, когда отворачиваешься от чего-то, что любил столько лет?

"Поначалу, когда я оставила танцы и решила уйти на пенсию, я надолго впала в депрессию, и набрала очень много веса - стала весить больше восьмидесяти килограммов. Мой муж забеспокоился и повел меня к врачу (который, кстати, был мужем Хинд Ростум). Она посмотрел на меня и сказал: "Все очень просто: ты скучаешь по своей прежней жизни, точно так же, как Хинд. Тобой любовались и восхищались, а теперь некому смотреть на тебя", - вспоминает Заки. "Он посадил меня на диету, я стала заниматься упражнениями. Я постоянно хожу в спортклуб, хожу на беговой дорожке, ем очень мало. Мой главный совет тем, кто хочет надолго сохранить молодость - спите как можно больше. Я сплю не меньше девяти часов в сутки".

В преддверии фестиваля Заки, верная своему характеру, упорно готовится к мастер-классу, который будет вести для 200 иностранных танцовщиц. Но что прежде всего подвигло ее принять участие в этом мероприятии? "Когда Ракия Хасан впервые подала мне эту идею, я ее отвергла, а мой муж - тем более. Но старые коллеги убедили меня, они сказали, что мне это будет так же полезно, как всему танцевальному миру, и в конце концов мой муж согласился."

Сама Хасан была поражена влиянием, которое оказало присутствие Заки на посещаемость фестиваля. "Только тогда, когда валом повалили заявки на участие в ее мастер-классе, я поняла, какое значение она имеет для танцовщиц во всем мире. Почти каждый посетитель фестиваля хотел быть на ее занятии." Увидим, как они справятся с организацией такого мастер-класса.

Это событие, возможно, покажет самой Сухер Заки, как велико ее влияние на восточный танец. Скорее всего, она и сама об этом догадывается, но старается не думать об этом. Говоря словами знаменитой песни Ум Кальсум, "Ты хочешь вернуться в минувшие дни? Скажи им, пусть сами вернутся к тебе".

"Те дни никогда не вернутся - та атмосфера, та публика. Где все это сейчас? Восточный танец был всей моей жизнью. У меня есть сын, у меня есть муж. Но лучшие воспоминания - это танец."