Питер: Инструкция по применению

Питер: Инструкция По Применению
7 февраля 2017

Константиновский дворец

"Царь, как я слышал, даже сожалеет, что начал строить Стрельну-мызу, которая для того только и была задумана им, чтобы иметь много фонтанов и гротов," – писал в конце лета 1721 года Ф. Берхгольц.

Это замечание камер-юнкера императорского двора относилось к затее Петра I построить парадный дворец-резиденцию, который превосходил бы своей красотой, богатством Версаль. (Сразу отметим, что на момент постройки этого дворца он и вправду именовался восьмым чудом света).

И хотя замыслы первого самодержца реализовались уже после его жизни и со значительными изменениями, Константиновский дворец в Стрельне сегодня – это все-таки государственная резиденция, которая именуется Государственным комплексом «Дворец конгрессов» и покоряет туристов своей красотой и гармонией.

Предыстория Стрельнинской резиденции.
Выбор места для своего дворца Петр осуществлял как всегда самостоятельно. В 1709 году он облюбовал для своего «Версаля» местность в старейшем пригороде Петербурга – Стрельнинской Мызе (южное побережье Финского залива) как наиболее эффектной с точки зрения градостроительства территории.

Впервые в Стрельне приморское имение появляется в 1624 году, и владеет им шведский барон. Территорию тогда называют на немецкий манер – Стрална холф, потом это название трансформируется в Стрелен холф, а после Северной войны эти земли, отошедшие России, в дневнике Петра получают имя – Стрелина мыза.

Для работы над резиденцией (дворцы, парки, фонтаны) Петром были привлечены лучшие на тот период архитекторы – Растрелли и Жан-Батист Леблон. Оба представили свои проекты. Петр выбрал работу Леблона как наиболее смелую и дерзновенную.

Так и появился в Стрельне Константиновский дворец в стиле итальянского барокко. Впрочем, до получения им имени «Константиновский» должны были пройти годы.

Забавно, что французский творец Леблон «превзошёл» итальянца Растрелли-старшего как раз в итальянском барокко (Хотя Растрелли еще доведется поучаствовать в создании стрельнинского шедевра – в числе его авторов окажется Растрелли –младший, Бартоломео).

Проект Леблона состоял из удивительного ансамбля дворца, грандиозного водного каскада, двух парков (верхний и нижний) и Замка Воды, расположенного на острове напротив.

Итак, осень 1716 – начало строительства под руководством Жан-Батиста Леблона. Однако через три года архитектор внезапно умирает, и работы по обустройству царской усадьбы, на которых уже тогда были задействованы 4 тыс. человек, поручают Н. Микетти, на этот раз итальянскому архитектору. В 1720 году закладывают Большой дворец по проекту уже Микетти, который привлёк Петра своим обещанием сотворить в Стрельне невиданную доселе красоту.

Сам дворец имеет два парадных входа – нарядных фасада – северного (с моря), южного (со стороны Петергофского шоссе).

Кто выиграл тендер на «Русский Версаль» - Петергоф против Стрельни?
Возведение парадного императорского ансамбля шло очень активно. Но вот уже через год самодержец «охладевает» к этой «стрельнинской» затее в пользу аналогичного проекта в Петергофе. Архитектор Микетти уезжает, а к строительству подключают уже российских мастеров М. Земцова и П. Еропкина.

С отъездом Николо Микетти связана ещё одна история. Говорят, что он отправился в Италию якобы покупать скульптурные украшения для нового дворца и, прихватив с собой все основные чертежи проекта, исчез насовсем.

Смерть императора Петра послужит причиной и длительной остановки работ по возведению стрельнинской резиденции в 1730 году. Дворец накрыт временной кровлей, а окна заколочены.

В чём же интрига императорского «забвения» этой усадьбы?
Историки пишут, что если французская резиденция в Версале возводилась как обитель «царя Земли», то «Русский Версаль» в Стрельне изначально задумывался как дворец морского царя. Император России на тот момент являлся царем четырех морей, и его желанием было увековечить именно эту свою власть. А какое же может быть морское величие без буйства водных стихий? Задумка Петра должна была воплотиться в великолепии не только дворцов и парков, но и «пирамид водяных» и «затей водных» разных форм.

Территория Стрелиной мызы, казалось бы, полностью соответствовала этим притязаниям – прекрасная возвышенность (для дворца), река (перед фасадом), перед рекой – небольшая роща, зеленые уступы гор, спускающиеся к заливу. Но! Петр возжелал, чтоб фонтанная феерия каскада работала без конца (день-ночь), а это уже требовало не только уникальных инженерных решений, но и существенных вложений.

Поскольку нижняя отметка цоколя Большого дворца находилась на 12.7-метровой отметке над нулевым ординаром, то такой каскад был бы невозможен без создания накопительного резервуара (для перепадов воды), который надлежало устроить на отметке 9-10 м выше уровня моря. Иного решения не было. А такое, в свою очередь, повлекло бы затопление рек Кикенки и Стрелки, что также было неприемлемо. Вложения же в гидротехнические сооружения для работы желанных водных феерий были бы огромны. Тем более, что для данного каприза царя уже имелась иная территория, где все составляющие такого проекта для круглосуточной подачи воды уже сошлись вместе. Это был Петергоф! Там и сам ландшафт был не менее эффектен и возможности водных сооружений более подходящий.

Но, как оказалось, логические доводы еще не решают все. А что делать с царской волей, пожелавшей именно Стрельну? И кто сможет решиться убедить царя в «неразумности» его выбора?

Историки не располагают точными документами, как и кто именно пошел на такое «безрассудство» - убедить Петра изменить решение, но склонны относить этот поступок к биографии Б.Х. Миниха. Известно, что Петр взял этого инженера с собой в Стрельну показать «объект» 23 марта 1721 года. С этого дня судьба Русского Версаля переместилась в Петергоф. Исследователи «подозревают», что Миних в ту поездку взял с собой инженерные бумаги российского гидротехника В. Туволкова, который в то время работал над «запасным» вариантом царской резиденции в Петергофе.

Поэтому «убеждение» Петра было аргументированным – с привлечением доказательств по промеру рек, топографической съемки, расчетов и сопоставлением этих данных с данными проекта Леблона, в котором француз предлагал наполнять нужные резервуары (4 шт) из местных рек с юга от дворца, при этом не учитывая дополнительные гидротехнические мероприятия (это было бы нереальным). Так, вероятно, следовало бы прокладывать и новое (изолированное!) русло Кикенки, и уводить его в акваторию залива, а для самой фонтанной системы использовать воды Стрелки. Причем, с учетом существенного укрепления ее берегов и постройкой плотины.

Вот тогда, скорее всего, и произнес Петр I слова сожаления об этой затее, которые мы вынесли в наш эпиграф.

«Отставная» Стрельня или Дворец «Константиновичей» и Президента.
Итак, работы были остановлены. Через 20 лет достраивать Большой дворец поручают Б. Растрелли, но и тогда ансамбль не получает своего завершения.

Опять следует перерыв, уже на 40 лет. На рубеже веков Стрельня лишается статуса императорского владения и становится великокняжеской усадьбой. Павел I передает её старшему сыну Константину. А в 1802 году к доработке привлекается А. Воронихин. В 1803 году дворец горит, и его значительно перестраивают – как конструктивно (достроен бельведер, анфилада), так и декоративно (античные интерьеры). Следующую реконструкцию Константиновский дворец «переживет» уже в середине 19 века по решению нового великокняжеского владельца – еще одного Константина (Николаевича). После него усадьба достается Константину Константиновичу и Дмитрию Константиновичу.

Так складывается целая эпоха «Константиновичей» в судьбе дворца. Однако свое историческое название Константиновский дворец получит в честь сына императора Николая I – великого адмирала Константина Николаевича.

20 век чуть было не прервал историю существования этого дворца совсем. Началось с расстрела хозяина – Дмитрия Константиновича и утраты многих артефактов – книг, коллекций, документов и личных вещей. После октября 1917 года во дворце помещались:

- Школа-колония;
- Санаторий;
- Курсы ВМФ.

А после войны, почти разрушившей Константиновский дворец, в его частично восстановленных корпусах располагают учебные кафедры и библиотеку. Период же неспокойных 90-х гг. превратил великокняжескую усадьбу в бесхозную недвижимость и довел почти до полной разрухи.

Канун третьего тысячелетия ознаменовался для Константиновского дворца новым рождением – территория стрельнинского ансамбля передается в Управление делами Президента и за три года полностью восстанавливается по историческим эскизам и чертежам. Вот тогда и исполняется идея Петра, не воплощенная полностью здесь ранее – мосты и фонтаны становятся настоящим украшением всего ансамбля.

Уникальные артефакты и достопримечательности Константиновского дворца:

- Интерьеры Голубого и Мраморного залов-гостиных (арх. Л. Руска);

- Башенка бельведера, ставшая архитектурным акцентом Константиновского дворца и его эстетической завершенностью (арх. Л. Руска). Кстати, помещение этого бельведера стилизовано под каюту корабля, чего нет ни в одном музее столицы. Интерьер выполнен из черешневого дерева. Из бельведера на башню ведет винтовая лестница, башня эта – великолепная смотровая площадка на уровне 30м. над морем. Это было любимым местом первого владельца дворца – Константина Павловича.

- Прекрасная водная панорама из трех больших каналов (трезубец Нептуна), воссозданные по проекту Леблона каменные мосты (20 штук). Причем, три из них разводные. А один из них – почти точная копия Благовещенского моста в столице;

- Коллекция семьи русских музыкантов – Ростроповича-Вишневской. Собрание экспонатов было выкуплено на Сотбис А. Усмановым и подарено Константиновскому дворцу. В него входят картины, скульптуры, фарфор и прочие предметы искусства, которые музыканты собирали (30 лет), мечтая создать себе русский дом на чужбине.

- Коллекция орловского фарфора. Интересно, что фарфор известен на Руси еще с петровских времен, но собственное производство долго не было налажено из-за отсутствия мастеров. Русскую технологию фарфора изобрел отечественный химик Виноградов, образцы его сервисов украшают дворец Стрельни. Причем, покрытие предметов таких сервисов действительно было «золотым», оно готовилось из монет царской казны!

Конечно, это не полный перечень исторических и культурных сокровищниц Константиновского дворца в Стрельне, входящего сегодня в состав Государственного комплекса «Дворец конгрессов». Но главной его особенностью, без сомнения, является его открытость для туристов, несмотря на его статус. Дворец и парк с фонтанами открыт как для посещения (19 км. от центра Петербурга – катер, автобус), так и для проведения мероприятий и проживания – гостиница Балтийская Звезда и вип-коттеджи.