ПСИХОЛОГИЯ

Психология
11 декабря 2018

Панические атаки как болезнь чрезмерного терпения

Панические атаки – очень часто встречающийся в моей практике клиентский запрос. Вот вроде в жизни все хорошо: есть семья, хорошая работа, но панические атаки портят всю идиллию, отравляют жизнь. Не буду перечислять здесь подробно всю феноменологию этого симптома, она известна: удушье, учащенное сердцебиение, потливость, страх умереть и тревожное ожидание следующих приступов и т п. То есть налицо сбой работы (а точнее усиление активности) вегетативной системы. Поэтому другие названия этого состояния как то: кардиофобический невроз, вегетососудистая дистония.

Леонид Третьяк приводит характерную метафору, наглядно и очень доступно объясняющую механизм образования панической атаки: «Чтобы понять панический невроз попробуйте какое- то время не ходить по большому. Тут неудобно, там приличные люди сидят. Если не изменять пищевое поведение, то неожиданно наступит ЭТО (взрыв, неотвратимая организмическая реакция)». И вот в ПА таким же образом выражается накопленное психическое напряжение, сопровождающееся выделением большого количества адреналина (именно поэтому «симпато-адреналовый криз» - старое название этого симптома). Адреналин накапливается в ситуациях хронического напряжения, связанного с характерным для фобических неврозов конфликтом.

Кейс:

Клиентка С., 29 лет, начальник отдела персонала крупной компании, активно строит карьеру, что ей вполне удается. Замужем. Муж так же много занят на работе, вдвоем получается оказаться только в редких, с трудом выкроенных зарубежных поездках. При этом у клиентки одинокая мама, которая звонит по нескольку раз в день и требует от дочери внимания. И С., конечно, хорошая дочь, находящая в плотном графике время для разговоров с мамой, хорошая жена, считающая необходимым приготовить ужин для мужа после работы, и хороший работник, задерживающаяся на работе допоздна.

Первая паническая атака чаще всего развивается в период стресса: у клиентки заболела мама, а на работе пришло указание уволить нескольких сотрудников. Первый приступ удушья, тахикардии и страха клиентка почувствовала в пробке по дороге на работу. Захотелось выйти из машины сейчас же на свежий воздух. Как часто бывает у страдающих паническим расстройством, С. подумала о том, что это признак серьезной болезни: «сердечный приступ», «инсульт», «вот-вот потеряю сознание», «схожу с ума». Ко мне клиентка обратилась тщательного обследования у кардиолога и невропатолога: кардиолог ничего не нашел, невропатолог поставил диагноз «ВСД».
С. рассказывает о первом приступе, где и при каких обстоятельствах. Я подробно расспрашиваю о чувствах, переживаниях в тот момент. Также я интересуюсь жизнью клиентки вообще, на что она коротко отвечает, что в жизни то как раз все ок(!?). Сама же я в момент ее рассказа замечаю, что перестаю дышать, сердце бьется чаще и кровь приливает к вискам (особенно в том месте, где начальник хвалит ее, нагружая, как справляющуюся все бОльшим объемом работы, а мамочка просит съездить на Привоз за сметанкой, которая именно там единственно ей по вкусу). Понимаю, что возвратить ей эти чувства пока не получится, и пробую зайти с другой стороны – со стороны симптома, о котором ей, похоже, говорить понятнее.

В течении следующих нескольких сессий мы формируем терапевтический альянс: клиентка делится чувствами, фантазиями, страхами, которые переживались ею в приступах. Я активно слушаю, понимая, что возможно, ее так слушают и слышат впервые в жизни.

В какую-то из сессий я предлагаю С. пойти вглубь ее катастрофических фантазий в приступе ПА.

Спрашиваю, что самое страшное может произойти с ней. С. отвечает, что боится умереть и оставить маму одну. Или слечь в больницу, а ее должность на работе тут же отдадут коллеге. Что если выбежит из машины в момент приступа, то уже…не вернется на работу, а прогуляется до дома пешком (стояла прекрасная весна, и можно было наконец заметить распускающиеся почки и цветы черемухи в парке).

Этот эпизод в работе оказался переломным. Дальше мы стали исследовать ее страхи и соотносить их со скрытыми до сих пор желаниями и потребностями в жизни. Страх потерять работу оказался желанием работать меньше, чтобы, наконец, появилась возможность задуматься о материнстве. Страх отдалиться от мамы оказался желанием разделить ответственность за поддержку мамы со старшим братом (оказалось, есть старший брат!), и перестать доказывать ему, что она не «маленькая» и тоже чего то стоит в этой жизни.

Итак, возвращение клиенткой себе права на свои потребности распределило энергию в разные сферы ее жизни, где эти желания требовали усилий для реализации. И в связи с этим больше не было необходимости удерживать эту энергию, что и положило конец срывам этого удержания (т е паническим атакам).

И наконец, структура гештальттерапевтической сессии по Л.Третьяку (надо сказать, что конечно, это собирательная структура, за одну встречу не получается развернуть все этапы):

1) Феноменология приступа (рассказ клиента о приступе «там и тогда», но от 1го лица в настоящем времени – для фокусировки на сфере чувств, чтобы они появились в настоящем).

2) Выявление и вербализация катастрофических фантазий (проговаривание страхов, возникающих в приступе: страх потери контроля, беспомощности, смерти, сумасшествия). И тут в гештальттерапии по принципу теории полярностей мы понимаем, что за страхами скрываются импульсы к развитию, за страхом стоит искать желание (потребность) (т е речь о боязни себя возможного, того, где в данный момент находится витальность).

3) Экспериментальная часть - «досмотреть кошмар до конца» (по И. Фромму). Важный этап - раскрытие фабулы фантазии, в которой отражается содержание конфликта (Да, ты умираешь, и что чувствуешь? Что происходит дальше с вами, с вашими близкими и тп ?).

4) «Челночное движение» от эмоции к ситуации – про что это в жизни? Где в жизни ты чувствуешь себя умирающим?

5) Принятие спроецированного материала, как отражение потребности (здесь часто страх смерти как выражение потребности в сепарации:

смерти в старом качестве или смерти, когда не успеваешь прожить ту жизнь, которую хотелось бы, закончить эту жизнь, которая не удовлетворяет
страх потери контроля - потребность в автономии, как желание потери контроля (не пойду на работу). В чем выгоды сумасшествия для тебя? Зачем ты ходишь на эту работу? Тут можем обнаружить признаки разных видов механизмов психологических защит в гештальттерапии: все ходят и я хожу (конфлюенция), надо ходить (интроекция), надо терпеть, я потерплю, но потом достигну высокой должности (ретрофлексия)
6) «Раскрытие конфликта амбивалентной привязанности». Имеется ввиду то, что невротик ( и в частности, человек, страдающий паническими атаками) пытается решить проблему изменения проблемой контроля - заставить себя еще больше терпеть, «взять себя в руки» и т п. Адреналин же как раз и накапливается в ситуации терпения. И потом находит выход.

Еще распространенные страхи, которые часто несут в себе желания: страх, что все увидят – желание быть в центре внимания. Страх упасть (например, в авиафобиях) у тех, кто высоко забрался – желание спуститься, жить проще, менее пафосно.

В завершении, упрощенно суть работы с этим симптомом выглядит так: «Пойми, что с тобой делает симптом и сделай сам без его участия» (Л. Третьяк). Собственно, это также принцип работы и с психосоматическими симптомами в психотерапии.



Штефан Екатерина Анатольевна